Сергей Гомонов - Плата за души (Книга 2)

Стиснув зубы, Влад гнался за машиной, которая тронулась с места, едва Ромальцев приблизился к своей. Заманивают... Отлично. Он набрал номер собственного "мобильника", оставленного матери и Леше.

- Владичка?! Ну, что?! - взволнованно спросила Зинаида Петровна.

- У вас все в порядке? Если заметите что-то подозрительное, звоните сюда, мне, и Дмитрию. Лешу дай!

- Дядя Влад?! Дядя Влад, это я!

Ромальцев нетерпеливо перебил его:

- Алексей, береги бабушку.

- Как договаривались! - откликнулся мальчик.

- Молодец.

Влад бросил трубку и вдавил педаль в пол. Машина впереди тоже прибавила скорости, и вот они уже, как две пули, неслись по безжизненному шоссе, скакали, словно каскад, на громадных кочках, а холмы так и мелькали по обе стороны дороги.

Наконец джип настиг приманку и смел их с полотна под откос, словно разъяренный бык, подхвативший на рога не увернувшегося вовремя тореадора. Машинка покатилась с обрыва. Влад съехал в кювет, оставил "Паджерик" ждать хозяина, и помчался следом, прыгая через ухабы и на бегу поддергивая рукав сорочки. На перемотанном эластичным бинтом запястье сверкнул широкий браслет Самурая.

Машинка докатилась до болота, обросшего кустами и травой высотой в человеческий рост. Плюхнувшись что было сил, она по самый бампер, покореженный мощным джипом, погрузилась в грязь. Одуревшие от кувырканий пассажиры - их было трое - стали дергать заблокированные двери. Одному из них в этом помог добежавший Влад. Он выволок его с заднего сидения через разбитое окно и легко махнул заточкой. Один из двоих, оставшихся в живых, через какое-то время пожалеет, что не оказался на его месте.

Водитель извернулся и попробовал выстрелить. Выстрелить-то он выстрелил, но пуля только слегка развернула Влада, предвещая небольшой синяк на груди. Не останавливаясь, Влад попер на него и влепил ему пулю промеж глаз. Второй при этом выдергивал ноги из грязи и получил два выстрела - в руку и в живот. Этот был самый маленький, самый крепкий и, видимо, самый верткий, с противным "голубоватым" голосом, которым он заблажил на всю округу, шмякнувшись в болотную жижу, тут же ставшую багровой. Ромальцев перескочил через крышу все более проседающего автомобиля и прыгнул на свою жертву сверху. В следующую секунду раненый ощутил режущую боль в горле и удушье. Краем глаза он увидел сверкнувшую тонкую-тонкую паутинку, тянувшуюся из браслета Влада и обнявшую его шею.

- Куда мне ехать? - глухо, как бы рыча, спросил Ромальцев.

Пытаясь отодрать от горла удавку (а она только сильнее врезалась при этом в плоть), парень засипел и, налившимися кровью безумными глазами покосился на убитых. Ждать от них помощи уже бессмысленно: оба безнадежно мертвы.

- Я провожу!.. - надсаженно выдавил "шибздик".

Удавка стала пилить кожу: Влад не сжимал ее сильнее, чтобы не задушить раньше времени, но и боли от такого "пиления" было достаточно, чтобы пленник завыл. В брюшине жгло огнем, вторая рука не поднималась... Понадеялся на везение, даже бронежилетку не нацепил... Эх, черт!..

- Где мне их искать? - прозвучал над ухом металлический голос.

- В Белокалининском районе... Я покажу, я все покажу! Отпусти!..

- Ты что-то не понял? - и Влад коротким рывком отхватил ему заточкой пол-уха. Предметы появлялись и исчезали в его руках, словно он был фокусником.

Парень взвизгнул и быстро, речитативом, отрапортовал адрес.

- Сколько их там? Быстро!

- Около пяти... Но они "шестерки", должны только отвезти тебя куда-то, куда я не знаю... Вот те крест: не знаю!

- Заткнись! - поморщился Влад и полоснул его заточкой уже по руке, потянувшейся, чтобы осенить хозяина крестным знамением. Кровь хлестнула из перерезанных вен густой темной струей. - Этот дом в центре поселка или на окраине? Ну?!

- Это коттедж, он в садах, он не в поселке...

- Посмотри на меня, - Влад ослабил удавку, и парень удивленно уставился на него. Сейчас Ромальцев походил на себя с фотографии - выбритый, причесанный, опрятный. Только вот без той мягкой любящей улыбки, которую он, наверное, адресовал своей девчонке. Сама преисподняя наблюдала сейчас за раненым глазами этого Существа. - Это то, что она видела в последний раз. Ты - тоже! - и Ромальцев скрутил почти невидимую нить. Она не просто задушила: от невероятной силы, которую приложил к этому Оборотень, удавка почти наполовину отделила парню голову.

"Наконец-то, Ал! Как ты хорош в ярости! Я всегда любила тебя именно таким - огненным и беспощадным! Я знала, что это живет в тебе!" - и звонкий женский смех перешел в грубый и хриплый мужской хохот, который в конце концов закашлялся и смолк...