Илья Одинец - Условно разумный

— Это не мой отец, — произнесла она, поворачиваясь.

Семенов отступил в сторону, пропуская капитана. Глаза девушки расширились, а потом она подбежала к О'рдрину и обняла его, спрятав лицо на его груди. Картина получилась странная: изящная хрупкая блондинка в объятьях восставшего из ада рогатого демона.

— Все обошлось, — улыбнулся капитан. — Грог! Сообщи всем, что я вернулся.

— Сложный выдался денек, — в голосе корабля слышалось удовлетворение. — Внимание всэм члэнам экипажа. Капитан снова с нами. Хоть и выглядит уродливее, чэм обычно.

Илорэль засмеялась, а потом посерьезнела:

— Как ты себя чувствуешь? Пойдем, я тебя осмотрю.

— Со мной все в порядке. Действие яда постепенно проходит.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Мне удалось уменьшить крылья.

О'рдрин повернулся спиной, и Андрей убедился, что черные кожистые образования действительно уменьшились. Хороший признак, однако это не дает гарантии полного восстановления после укуса.

— Как ты догадалась, что та тварь, — О'рдрин кивнул в сторону запертой в капсуле синей змеи, — не я.

— Все оказалось проще, чем я думала. Сначала я задавала вопросы про свое детство, про твои привычки, про мелочи, о которых могли знать только я и ты, и он отвечал. Не слишком подробно, но все же правильно. Наверное, вкусив твоей крови, он получил возможность читать и мои мысли. А потом я попросила рассказать, как ты в первый раз привел меня на «Грог». И он замолчал. Я подумала, ты, наверное, плохо помнишь тот день, ведь для тебя он ничем не отличался от сотен других, и бесконечно значим лишь для меня…

— Это не так. Я прекрасно помню твои удивленные глазенки и радостное возбуждение.

Илорэль улыбнулась.

— А потом я спросила, как ты познакомился с моей мамой, но ответа снова не получила. Если бы это был ты, ты не стал бы молчать.

— Все правильно, — капитан поцеловал дочь в лоб. — Ты молодец. И ты тоже, — он обернулся к Андрею. — Можешь оставить синий сектор и взять белый и оранжевый. Там гадят меньше.

Семенов улыбнулся.

— Рад вашему возвращению, О'рдрин, — раздался по радио голос Кокуша. — Идите в кухню. Ужин вы пропуштили, теперь поешьте, да и Илорэль ничего не ела.

— Ты не ужинала? Составишь мне компанию?

— С удовольствием.

Мужчина посторонился, пропуская отца и дочь, подошел к перегородке и посмотрел на синюю змею.

— Мне очень жаль, — произнес он. — Я не знал, что вы разумны. Я думал, вы хищник. Вы ведь даже ничего не сказали, просто напали, едва меня увидели. Разумные так себя не ведут.

— А как себя ведут разумные? — в голосе метаморфа зазвучало презрение. — Разве прилетев на планету они ставят ловушки? Организуют массовое уничтожение? Ловят и сажают в клетку тех, кто с ними заговорил? До того, как появились вы, на нашу планету сел корабль. Из него вышли разумные и убили десятки моих сородичей. Когда я вкусил крови одного из них, понял, что им нужно. Они охотники. Такие же, как вы. Поэтому, увидев вас, мы напали не раздумывая, чтобы не история не повторилась. Ты, говоришь, не стал бы охотиться, если бы мы дали понять, что разумны? Сильно сомневаюсь. Я прочел мысли вашего капитана, ты здесь такой же пленник, как и я.

Андрей опустил глаза. Отчасти монстр прав — его можно считать пленником, но его никто не заставлял забираться на чужой корабль перед взлетом. А метаморфа насильно посадили в клетку. Да и судьба у них разная, мужчина вернется на Землю, а запертое в капсуле существо будет драться с хищниками на Реджине. Но насчет охоты метаморф ошибся. Никто не заставил бы Семенова охотиться на разумное существо. Капитан это знал и именно поэтому промолчал, не сказал Андрею всей правды.

Семенов открыл рот, чтобы объяснить это синей змее, но та вдруг начала меняться: посерела, съежилась, втянула конечности и преобразовала крылья в кокон. Затем спрятала голову и затянула все тело толстой серой кожей.

— Я обманул, когда сказал, будто потерял возможность к трансформации, — произнес метаморф. — Ваш капитан не причинил мне физического вреда. Но у меня все равно нет выхода. Я погружаюсь в анабиоз. Можете не волноваться насчет еды и пищи, мне не нужно. До Реждины вам лететь около месяца, тогда и разбудите.

— Но… неужели вы не будете драться?! Сопротивляться?! Поговорите с О'рдрином! Убедите Мэкалля! Пусть они освободят вас!

— Не выйдет, — донесся из кокона глухой голос. — Мне предстоит умереть на арене.

— Тогда поговорю я. Я постараюсь, честное слово постараюсь освободить вас!