Инна Зинченко - Эдем в подарок

Первой пришла в себя Нида. Я не заметил, когда она вошла, но то, что она также пережила вместе с нами всё это безумие, я нисколько не сомневался. Шаманка подошла ко мне и села рядом. Её холодная рука коснулась моего лба.

— Теперь ты понимаешь, через что надо пройти, чтобы обрести это ненужное бессмертие? — Спросила она грустно. — Однажды я это уже испытала, но не хотела тебе рассказывать. Нет, не потому, что не доверяю, просто слов не находила.

Я сидел в кресле и любовался ею. Надо же, со всеми этими заморочками, я совершенно забыл, что рядом со мной находится потрясающая женщина! Я взял её за руку и притянул к себе. Девушка не сопротивлялась, как это бывало раньше, она покорно прижалась ко мне. Уже не сдерживаясь, я сжал её в объятиях. Она оказалась непривычно мягкой и покладистой. Куда только делось её вечное упрямство?! Я даже почувствовал биение её сердца под тонкой тканью. И тут я наткнулся на ненавидящие фиолетовые глаза Ридги. Чёрт! Когда я обвёл всех присутствующих взглядом, то обнаружил, что все до единого молча наблюдали за нами. Извращенцы! Вуайеристы чёртовы! Могли бы отвернуться ради приличия. Идолы бессловесные, дар речи потеряли от такого захватывающего зрелища.

— Н-да, — вздохнул я обречённо, — никакой личной жизни на этой посудине.

Нида осторожно отстранилась и, одарив меня загадочной улыбкой, согласилась:

— Ты прав, у нас ещё остались нерешённые проблемы.

Я хотел ей рассказать, что нерешённые проблемы — это моя карма и они будут всегда, но не стал раньше времени пугать девушку. Кому нужны неудачники?

— Значит так, горцы, сейчас мы подумает, что ещё осталось за кадром, — объявил я всем. — Ну, этих, — я кивнул в сторону прозрачного саркофага, в котором томились Ридга и Ниланаг, — всё ясно, а что делать с Йёсой?

— Почему горцы? — Поинтересовалась Нида.

— Потому что бессмертные. Пропусти это — не поймёшь. Так, что решим?

Йёса, которой я был обязан своей жизнью, вела себя на редкость деликатно, она скромно молчала и ждала, когда кто-нибудь другой выскажется, хоте вопрос касался её. Все остальные тоже не изъявляли желания высказать своё мнение, даже болтливый Вирка молчал.

— Ну, что ж, тогда решать буду я, только потом не обижайтесь. Значит так, этих двоих возвращаем на их корабль…

— Не-е-ет! — Закричала в отчаянии нагиня, — Мы никогда не сможем выбраться отсюда. А, если мы рискнём подняться на поверхность, то эта проклятая планета нас убьёт.

Она билась всем телом о прозрачную стенку «террариума», разбивая в кровь лицо и кулаки.

— Значит, — равнодушно заметил я, — вам придётся обживаться под землёй. Только прежде, чем вы вернётесь на своё законное место, Вирка уничтожит систему контроллёров — побаловались и хватит! Спички детям — не игрушки.

— Нет проблем, — отозвался мой вирус, — только сначала я бы хотел отключить все эти ошейники — код я знаю.

— Действуй, парень, а я пока уточню у бактерий, всё ли мы сделали правильно, чтобы потом сомнениями не терзаться.

Он никуда не исчезал, но через часа два вдруг вскинул голову и отчитался передо мной:

— Шеф, дело сделано, можно возвращать этих гадов на их законное место. Не знаю, как они здесь приживутся, но шанс у них есть.

Возвращение нагов происходило под бесконечные проклятия Ридги и угрозы Ниланага. Прозрачный куб опустился на дно провала и рассыпался, освобождая своих пленников. Нил ещё стоял у безжизненного корабля и продолжал мне угрожать, а Ридга скрылась внутри. Мне пришлось поторопить нага:

— Нил, если ты сейчас не зайдёшь на корабль, то твоё бессмертное тело будет погребено под тоннами грунта.

А потом вирус ударил по краям провала и обрушившиеся вниз пласты земли скрыли от нас и корабль и тех, кто на нём остался. Думать о тех, кого я похоронил живьём на этой удивительной планете, мне не хотелось, но на душе стало так паршиво, что хоть волком вой. Одно дело убить своего врага и совершенно другое то, что сделал я.

— Не трави себе душу, — заговорила Йёса, — они выживут. Ты не знаешь этих тварей, а я знаю. Выживут и приспособятся жить под землёй. К тому же двоим из них ты подарил бессмертие, так что у них будет достаточно времени на то, чтобы всё обдумать и осознать свою неправоту.

— Осознать? — Криво усмехнулся я. — А зачем им это теперь нужно?

Я впервые увидел улыбку на безгубом лице риши. Странную такую улыбку, неровную и колеблющуюся, будто горячий воздух в июльский полдень.

— Когда-нибудь ты это поймёшь, — уверенно сказала она, — и мне кажется, что это случится очень скоро.