Инна Зинченко - Мастер перекрёстков

Светлейший был вне себя от злости. На его земле появился чужак и этот наглый тип даже не собирался предстать перед Светлейшим, дабы выразить тому своё почтение и униженно просить разрешения проживать в его владениях! А, коли он ведёт себя столь подозрительно, то это, скорее всего, шпион. Только вот чей?

Что касается, собственно, самой персоны Великого Князя Галимата Светлейшего, да прибудет с ним успех, да продляться его года, то не так уж он и лют, как о нём говорят злые языки. Он всего лишь хороший хозяин и любит, чтобы всё у него было, как полагается и никаких вольностей! А порядок без крепкой руки поддерживать невозможно, ибо много на свете разных мерзавцев и просто дураков. И, ежели человек сам так и просит: Накажи меня, Светлейший, за дурость мою беспросветную! то как такому человеку отказать? Процедура наказания виновных носила красивое название Трибунал, значение которого никто не понимал, да и не очень-то задумывался над этим. Для всех жителей Дрианта Трибунал означал просто экзекуцию — порку, или пытку калёным железом, или же просто казнь, но это для особо несговорчивых.

Светлейший стоял перед окном и всматривался в сиреневые сумерки, надеясь разглядеть своего врага где-то за раскидистыми деревьями или у стен замка. То, что это был именно враг, Князь не сомневался ни на секунду. Так никого и не обнаружив, Галимат подошёл к продавленному дивану и всем весом упал на него, от чего старые пружины жалобно застонали. Свет масляных ламп бил ему в глаза и Князь прикрыл их рукой. Безумно болела голова.

— Кость, — позвал Светлейший охранника, стоящего за дверью.

И тут же появился огромных размеров молодой парень больше похожий на какое-то монументальное творение, чем на живого человека. Охранника звали Костью и он был один из немногих, кому Князь доверял настолько, что позволил охранять свою драгоценную жизнь. Он вошёл и замер перед хозяином, как громадный корабль на якорной стоянке. Такого с места не сдвинешь. Галимату нравилось, что именно он управляет этакой громадиной — это льстило самолюбию Светлейшего. Многие пытались сманить или перекупить у него Кость, но тот оставался непреклонен.

Кость молча вглядывался своими глазами цвета грозового неба в лицо хозяина, пытаясь предугадать его желания. Он весь излучал уверенность и бесстрашие. Его присутствие благотворно влияет на Князя, но не сегодня. Нынче всё не так, как обычно. Князь сдавленно застонал от мучившей его головной боли и охранник спешно намочив в большой серебряной чаше полотенце, приложил к голове Светлейшего. Галимату сразу стало легче.

— Ты слышал про этого подозрительного типа? — Спросил Светлейший.

— Да, — ответил коротко Кость.

— Что думаешь по этому поводу?

Парень задумался ненадолго и сказал:

— Говорят, что он хороший лекарь…

Галимат поморщился то ли от боли, то ли от раздражения. К лекарям Светлейший относится, мягко сказать, с оправданным недоверием. Сколько его лечили от постоянных головных болей, обещали чудесное выздоровление и никаких результатов. Пустая трата времени и денег.

— Ещё один шарлатан, — коротко отрезал Светлейший, — много их развелось, а толку от них никакого. Я спросил тебя о другом: ты не думаешь, что это шпион? Может его Грифар подослал?

Кость мерил шагами комнату, сложный вопрос задал Светлейший, как ему ответить, чтобы не вызвать очередной приступ гнева. С Великим Князем надо быть очень осторожным — это, как ходить по лезвию ножа. Парень попытался понять, что именно хочет услышать от него хозяин, но, в конце концов, решил сказать правду:

— Нет, этот тип не имеет никакого отношения к Грифару. Вообще странный какой-то. Вы бы пригласили его к себе.

Галимат вспыхнул и тут же вновь голова заболела ещё сильней. С трудом он всё же смог сдержать своё раздражение.

— Я, я должен его пригласить?! О чём ты говоришь?! Это он сам обязан явиться ко мне!

Кость опустил глаза и замолчал. С тех пор, как Галимат подобрал его на помойке, где он, Кость, обитал вместе со стаей бродячих собак, питаясь скудными объедками, за что и назван был таким странным именем, парень прекрасно изучил характер своего господина.