Джулия Чернеда - Глаз Паутины

Не моя задача! Не я! Я боролась с природой папоротника, превращая его сопротивляющуюся массу в себя. Больше. Еще больше. Я должна полностью им овладеть.

Мое мышление замедлилось, оно было почти парализовано. Казалось, для меня изменилась сама шкала времени. Я старалась удержать сознание.

- Какая была бы чудесная жизнь, - возник предательский шепот, когда я потянулась вниз и начала проникать в корневище, уходящее глубоко в землю. Здесь нет неприятностей, нет боли. Оставайся.

Я проиграла бы сражение за свою сущность, если бы не сила тяготения. Папоротник изменил внутреннюю структуру и потерял прежнюю устойчивость. Ветер трепал мою крону, ствол раскачивался, тысячи листьев трепетали, мои корни не выдержали нагрузки, и я начала падать.

Так продолжалось несколько секунд. Мои ветви скользили вдоль стволов соседей, замедляя падение, хотя и не останавливая его. Три-четыре соседа почти таких же больших - падали вместе со мной, медленно и величественно.

С мучительным усилием я вырвалась из переплетения ветвей, превратившихся в плоть Паутины. Еще никогда мои сестры не обретали такой огромной массы. За одним исключением - Эрш.

Мысли лениво текли в моем сознании.

"Так быть не должно".

Плоти слишком много. Слишком много.

Я вспомнила о своей цели и призвала память Эрш. Отчего бы не полетать?

Я тратила массу в огромных количествах - часть моего сознания возмущалась таким расточительством - и успела унестись от планеты прежде, чем сообразила, что происходит.

Последние следы атмосферы исчезли с поверхности моего тела, как влага, которую стерли тряпкой со стекла. Неожиданно с невероятной четкостью я ощутила окружающий мир. Радиация пела, пронизывая мое тело. Ах, если бы я не была такой большой, а мои мысли такими неповоротливыми.

Корабли.

"Оболочки", - поправили меня старые воспоминания Эрш, отравленные чувством вины и голодом.

"Друзья", - не сдавалась я.

А вот и мой враг.

- Он само совершенство, - простонала я, ощущая, как слабеет моя решимость. - Как я могу сопротивляться?

Враг устремился ко мне, от него исходило лютое чувство голода. Я ощутила, как открываются его челюсти.

"Пора! - настаивала крошечная частичка меня, частичка, которая оставалась ядром моей личности. - Нужно сделать последний шаг".

Я отсортировала свою массу, отделяя себя, Эрш, Ански, Леси и Скалет, собрав нас всех там, где лишь я и Эрш умели хранить тайны.

Боль! Зубы вгрызлись в мою плоть, вырвали кусок и вновь сомкнулись. Это не имело ничего общего с процессом обмена плотью с существами Паутины. Только насилие. Насилие, угрожавшее моему существованию.

Именно на это я и рассчитывала, стоически перенося боль и борясь с подступающим ужасом.

"Ешь!" - безмолвно напутствовала я моего врага, сосредоточившись на одном воспоминании, которое наполнило мое содрогающееся тело.

Воспоминания Эрш научили меня разделять свою массу так, чтобы обе части продолжали жить. И вот я отпустила излишки массы, позволив личности Эсен отделиться от нового создания. От боли и облегчения все закружилось. А потом мои мысли прояснились.

Я подчинилась зову тяготения и устремилась обратно к планете; позади мой враг излучал полнейшее удовлетворение, пожирая то, что еще недавно было Эсен.

Перед тем как войти в атмосферу, я ощутила нечто новое: замешательство.

"Слишком много. Что делать? Что делать?"

Я знала, но не оставила этой информации вместе с другими дарами. Мне нужно торопиться. Враг, если пожелает, способен сжечь излишки массы. Необходимость делиться, стремление расчленить свое тело на две части или остаться единым целым растянется в лучшем случае еще на несколько минут.

Вниз, на "Ахав". Здесь я превратилась в кет, приказала люку открыться и вбежала внутрь. Вот и мостик. Споткнувшись о карты, разбросанные на полу, я метнулась к комлинку. Неужели опоздала?

Наконец сообщение было отправлено.

ГДЕ-ТО ТАМ

Смерть сомкнула челюсти и проглотила последний кусочек угощения, довольная и пресыщенная. Такого роскошного пира у нее еще никогда не было.

Слияние.

Что случилось? Слишком много!

Боль. Страх. Что происходит?

Тело требовало сделать выбор: разум должен отпустить часть массы или принять истинную смерть, которая так манит к себе. Разделиться или стать твердым телом, потерять способность мыслить, превратиться в камень.

Я должна жить! - приказала себе смерть, ощущая, как на микроскопическом уровне начался процесс деления, плоть билась с плотью.