Сергей Агафонов - Кодограмма сна

Вокруг корпуса росли гигантские мухоморы. Под одним из них Андрей укрылся от луча – убийцы с вражеского спутника. Тот только чиркнул по шляпке и кусок весом с тонну с грохотом обвалился.

– Эвона! – снова послышался знакомый клич.

По дорожке к спальному корпусу двигалась разнузданная компания местных. Они шли, шаркая лаптями и наступая на подолы длинных рубах. Рубахи с треском рвались. Из буйных шевелюр местных с громким карканьем вылетали, испуганные треском рвущейся материи, вороны. Местные несли огромные бутыли мутного самогона и осиновые колы. Сейчас они будут всех встречных – поперечных приглашать с собой пить, а тех кто откажется, будут сажать на кол. Софронов бросился бежать от них сквозь мухоморник. Бежал, бежал, пока не наткнулся на танцплощадку. Танцы были в полном разгаре, поэтому на Андрея никто не обратил внимания. Танцевали одни женщины – вожатые, руководители кружков и секций, поварихи, кастелянши, уборщицы, бухгалтерши в своих лучших нарядах – из пчел, шмелей и ос. Танцевали, как обычно, без музыки, если не считать жужжания насекомых. Вокруг залегли с духовыми ружьями мужчины – вожатые, плаврук, физрук, музрук и руководитель кружка фотолюбителей в спортивных костюмах и обуви из свинца. Они постреливали в женщин жеванной фольгой и этим задавали ритм танцу. Посильное участие в создании изощренного ритмического рисунка принимали так же осы, шмели и пчелы. Пугаясь выстрелов, они жалили тех, чью наготу назначены были прикрывать. Но женщины, увлеченные танцами, не издавали ни звука. Мужчины, напротив, отмечали всякий удачный выстрел, открывавший им кусочек секса, победительными кликами.

Софронов решил дождаться конца танцев, чтобы в очередной раз настучать педагогам на товарищей по комнате и залег в укромной ямке, обложившись для комфорта толстым, сочащимся влагой, мхом. Он смотрел, смотрел на танцующих, да и заснул, утомленный своими

Из мха Андрея достали через несколько дней веселые красноармейцы – динозавры. Они разбудили его, взорвав над средним ухом ядерный фугас. Очистили от налипших ракушек и водорослей. Накормили от пуза тушенкой и пряниками. Опоили вусмертищу настоем валерьянова корня. Рассказали, как сбили вилами вражеский спутник, злых соседей Софронова по комнате умыли, переодели и поставили в угол на горох осознавать свое похабное поведение, а местных послали мухоморы косить и закладывать их на силос. Про танцевавших Андрей побоялся спрашивать. Динозавры носили на шеях ожерелья из мертвых пчел, шмелей и ос, ковырялись в зубах теми самыми духовыми ружьями, а библиотекарша, бухгалтерши и руководитель кружка фотолюбителей стирали им исподнее. После еды и новостей командир динозавров выдал пионеру проездной документ на одну поездку в метро.

– Разве в Подмосковье теперь есть метро? – удивился мальчик.

– Метро всегда здесь было! – рассмеялся командир.

Он взял пионера за руку и повел мимо скошенных мухоморов в центр лагеря, где высился многометровый курган, насыпанный многими поколениями пионеров из мусора, собранного во время утренних уборок территории.

Динозавр и Софронов подошли к его северо – западному склону. Динозавр пошуровал хвостом в куче виниловых пластинок. Обнажилась круглая чугунная крышка. На ней был изображен играющий в мяч рогатый примат. Ящер поддел ее когтями и вывернул, открывая колодец. В стенках колодца обнаружились заржавленные металлические скобы – ступеньки. Они уходили в холодную влажную тьму. Командир динозавров подтолкнул Андрея к краю колодца и заговорчески подмигнул два раза. Пионер в нерешительности переминался на месте. Тогда динозавр посерьезнел и изрыгнул из своей пасти пламя. Оно опалило Софронову чуб и заставило действовать. Мальчик стал спускаться в колодец, морщась от соприкосновения с мокрой ржавчиной скоб. Видно, он спускался не так быстро, как этого хотелось динозавру. Рептилия неожиданно хищно ощерилась и опустила свою каменную пяту на пальцы Андрея. Пионер дико закричал от боли в сломанных пальцах и полетел вниз. Тот час на него обрушился поток звуков и красок. Параллельно с мальчиком в бездну мчался желто-голубой поезд метрополитена. Во всех вагонах сидели пионеры. Такие же как Софронов – красногалстучные, голоногие, стриженные под "ноль", даже девочки. Они дружно пели звонкими голосами. Сквозь грохот поезда и свист ветра до мальчика доносилось: