НОРМАН СЕЙМОН: Воины Королевы

Даже в самом начале лета ночи в степи удивительно душные. Ветры будто отправляются куда-то отдыхать, все запахи висят до утра там, где их оставили. Даже близость реки не помогает – она течет далеко внизу, под высокими берегами. Три человека, что проползли на животах уже порядочное расстояние, чтобы сюда забраться, замерли, отдыхая.

– Олаф, ты уверен, что мы не могли хотя бы часть пути сюда проделать на ногах? – в самое ухо прошептал один из них, среднего возраста и крепкого сложения другому, обладателю длинных черных волос.

– Ты уже спрашивал, Люсьен, дважды. Да, я уверен, что если нас заметят, то выжить будет очень тяжело, почти невозможно. Ради этого можно и поползать.

– Аля чуть не укусила личинка осы.

– Сам дурак, надо было смотреть, куда ползет.

– Темно же! – возмутился Люсьен. – И потом: а что, если на нас какой-нибудь шатровик сейчас навалится? Прикажешь лежа отбиваться?

– Думаю, хищников отсюда давно отвадили. Мы вот-вот подползем к берегу, под нами уже стрекозий город.

– Город… Какой у них город, норы одни…

Люсьен, стражник-десятник из крохотного королевства Хаж, расположенного к северо-западу отсюда, в горах, немного нервничал. Отправившись со своим приятелем, подданным Смертоносца Повелителя Чивья на разведку в степь, к городу огромных стрекоз, он надеялся, что дело ограничится наблюдением за врагами издалека. Удача благоволила им: в поселении речников, сохранявших формальную независимость от стрекоз, нашелся друг. Олаф некоторое время назад отпустил с миром Арье, своего личного врага, и вот теперь речник согласился предоставить им убежище. В поселение часто заглядывали люди стрекоз, почему бы не ограничиться сбором информации оттуда? Но сотник упрямо стремился в город, где когда-то уже побывал.

– Ты говорил, есть вход сверху, отсюда.

– В темноте нам придется протереть все брюхо, ползая по этому холму, чтобы его найти. И охраняют его наверняка лучше всех. Я хочу попробовать добраться туда сверху.

– Это я понял, когда ты взял веревку, – пробурчал Люсьен. – Но неужели ты думаешь, что летучки так крепко спят?

– Я ничего пока не думаю. Вообще считаю, что думать надо только тогда, когда есть о чем. Хватит отдыхать, – сотник отодвинулся от хажца и медленно пополз дальше.

Чувствительность насекомых, воспринимающих звуки не через уши, а иные органы, намного превосходит человеческую, по крайней мере на коротком расстоянии. Люсьен когда-то в детстве часто играл в эту игру с пауками, которые слышали вибрации через волоски, порывающие почти все их тело. Ни разу ему не удалось переиграть смертоносцев. Вот и теперь стражник был уверен, что стрекозы услышат их первыми.

Огромные, способные легко поднимать в воздух человека, снабженные когтистыми лапами и мощными челюстями, не говоря уже о твердых хитиновых крыльях, летучки были серьезными противниками. Успокаивало Люсьена только то, что в темноте стрекозы не летают. Значит, пошлют разобраться с непрошенными гостями людей, а двуногих врагов хажец не боялся.

Вскоре лазутчики оказались у одинокого, довольно толстого дерева, росшего на самом краю обрыва. Растение будто из последних сил вцепилось в холм корнями. Олаф осторожно поднялся на ноги и удовлетворенно погладил ствол.

– Что дальше? – опять зашептал ему в самое ухо Люсьен.

– Зря ты ешь столько чеснока, – сморщился Олаф. – Так никогда и не женишься. Я переброшу веревку через вон ту ветку, и вы с Алем будете меня опускать. Сигналы как обычно: прямая рука – вперед, согнутая – остановка, две руки – назад.

– А я разгляжу в темноте твои сигналы?

– Да, меня будет видно на фоне глины, обрыв не порос травой.

– Ты совсем рехнулся, Олаф, – решился Люсьен. – Если хоть одна тварь вылетит и заденет веревку, тот ты отправишься прямиков в воду. Хлоя будет рада гостю, она такая, наша речка.

– Там внизу камни, надо хорошо оттолкнуться, чтобы долететь до воды, – Олаф умело обвязался веревкой.

Люсьен только взмахнул рукой. Третий участник экспедиции, полный юноша Аль, тоже стражник из Хажа, подергал его за ножны.

– А что Олаф делает?

– Что надо, то и делает, – Люсьен волновался вступать в разговоры с Алем не собирался. – Ну зачем это надо?

– Тише…

Олаф начал спуск, веревка в руках Люсьена натянулась. Прежде сотнику уже доводилось бывать в городе стрекоз, тогда его провели почти по всем подземным коридорам. Камеры с яйцами, с личинками, с пищей, и камеры для людей. Тоже все отдельно: воины, самки, беременные самки, матери с малышами… Детей постарше не было, тогда.