Александр Акулов - Чужая Вселенная

А веревку все грызет черная и белая мышь по-над пропастью по-над лесом темный лес утоком тканья закатных веретен лазурных сил горючие цветы… белый саван брошен над болотами мертвый месяц поднят над дубравами ты пойди заклятыми воротами ты приди ко мне с шальной пошавою тропа неизбежная на крутом берегу волшебница нежная в вечер грозовой вышла женщина с кошачьей головой улыбается сладкая во мгле полночных волхвований яд несбыточных желаний в темном мире неживого бытия из тонкого фиала мечты порочные бесстыжие пахучие цвели на мягких крыльях сон летал тревожен и пуглив… я — царевич с игрушкой в руках я — король зачарованных стран жизнь живая Солнце мира — только я печальный ропот темный шепот не надо жить спокойно маленькое озеро как чашка полная водой бамбук совсем похож на хижину деревья словно море крыш оранжево-красное небо порывистый ветер качает кровавую гроздь рябины… ты не сможешь двинуться и крикнуть блудница перекусит горло безмолвно поднимаясь в тишину неисчислимые тысячелетья…

Она быстро бегает, описывая круги, меняя направление. Окружающие вовлекаются в танец, семенят за ней. Это побуждает их к полету. На прямолинейном участке пробега танцовщица делает виляющее движение брюшком… что это так красен рот у жабы? не жевала ль эта жаба бетель? вырвет внутренности из брюха шестипалая человеческая — рука… а в полутемной детской тихо жутко из-за шкафа платяного медленно выходит злая крыса, смотрит есть ли девочка в кроватке девочка с огромными глазами? Виляющий танец говорит о направлении к источнику взятка… кричат где сломан вяз где листьями оделась сикимора на расстояние указывает темп танца и наши тени мчатся сзади поспеть за нами не умея… рогорогое тменье теней полнится мутями все бытие полнится жутями сердце мое мы с тобой над волной голубой над волной берегов перебой и червонное солнца кольцо… чем дальше источник взятка, тем больше энергии затрачено на полет к нему и тем медленнее темп танца… летучим фосфором валы нам освещают окна дома я вижу молнии из мглы я — морок мраморного грома и возникают беги дней существований перемены как брызги бешеных огней в водоворотах белой пены и знаю я во мгле лесов — ты злая лающая парка в лесу пугающая сов меня лобзающая жарко…угол между направлением пробега и вертикалью будет равен углу между направлением на солнце и на источник взятка… как отблеском порфирородной порфиропламенной зари плывет многобашенный город туманнодалекий где тусклые сумерки жутей прорезывали рогороги… нет ничего и ничего не будет и ты умрешь и рухнет мир и бог его забудет чего ж ты ждешь? боялся я что тайну вдруг открою за гранью бытия в струях Леты смытую в бледных Леты струях милая где ты милая? и вот в колодезь ужаса я глянул и утонул мрак оттуда прянул свечу задул протяжны рыданья в глухой пещере над сверкнувшим крестом дружный визг белогрудых счастливых касаток… ключ и капелла мадонны зеркало черное глухого агата мусикийский шорох лотос разросся вокруг всюду лотос на нашем пути мыслей без речи и чувств без названия нежно-тоскливые сны невидимый рой бледнокрылых безмолвных духов только отблеск только тени от незримого очами… черная вода пенноморозная меж льдяных берегов в сияющий Эдем отворенная дверь вышла из мрака младая с перстами пурпурными Эос.

Клоп велиа курренс ориентируется всегда на юг, по солнцу. Он учитывает передвижение солнца и когда ориентируется по искусственному источнику света; угол между осью его тела и направлением стимула меняется в течение дня. Насекомое направляется влево от источника света утром, прямо на него в середине дня и вправо во второй половине дня. На вертикальной поверхности клоп ползет вверх и вправо утром, вверх и влево во второй половине дня.

Приди ко мне о ночь и мысли потуши парки дряхлые прядите я верю только в голубую недосягаемую твердь дальнего грома все ближе все ближе раскаты грех везде со мною как тихий ангел к востоку все к востоку летит моя душа к востоку все к востоку стремление земли… Рабочие пчелы перерабатывают в зобе цветочный нектар в мед, которым они наполняют ячейки. Пыльца пристает к волоскам. Затем пыльца собирается ножками с различных частей тела. Будто все напрасно что мы просим страстно что мелькая ясно манит нас во сне тщетно пышного рассвета сердце трепетное ждет пропадет денница эта это солнце не взойдет молюсь и каюсь я и плачу снова и отрекаюсь я от дела злого у поэта два царства одно из лучей а другое безмесячной ночи темней вечность бесстрастно играет минутными снами мы только атомы жизни случайные мира печального гости минутные на том берегу наше счастье взойдет устав по лазури чертить огневую дугу… со щеточки пыльца поступает при потирании ножек в корзиночку на голени задних лапок… мы саламандры блеск огня белая роза дышала на тонком стебле девушка вензель чертила на зимнем окне я не в силах восторга мечты превозмочь предчувствие разоблачает тайны едва откроется намек случайный объемлет вас непересказный трепет… волна на миг отбежала среди маленьких раковин розовеют лепестки опавшие хаги…