Александр Сухов - Чужая

Глубокое черное небо, усыпанное мириадами ярких сверкающих звезд. Время от времени где-то высоко-высоко в самых верхних слоях атмосферы возникают переливчатые всполохи, полярного сияния. Повисев несколько минут, они гаснут, чтобы через какое-то время вновь возникнуть, только в другой части неба. Серая поверхность песчаной пустыни в свою очередь испускает бледное едва заметное свечение. Этот феномен объясняется довольно высоким содержанием радиоактивных элементов в почве данного района планеты. Собственно почвой мелкий песок и назвать-то можно с превеликой натяжкой. Понятие почва обычно ассоциируется с чем-то дарующим жизнь растениям и животным. В этом забытом богами и местными жителями неприютном уголке вот уже на протяжении тысячелетий ничего не росло, по причине полного отсутствия воды и, соответственно, по той же причине не было никаких животных. Даже хотя бы какого-нибудь намека на вездесущие мхи и лишайники тут невозможно было отыскать.

Здесь не было жизни, зато были пирамиды. Сотни, тысячи, безмолвных памятников своим неведомым создателям гордо возносили свои острые вершины на километровую высоту. Эти каменные колоссы были стары как сам этот мир и в то же время выглядели так, будто рабочие лишь вчера закончили свой титанический труд и, собрав инструмент и тщательно уничтожив следы своего пребывания, поспешили удалиться на другой строительный объект. За те сотни тысяч, а может быть, миллионы лет существования пирамид, ни один камень, ни одна облицовочная глазурованная плита не покинули предназначенных им мест. Если бы сейчас в небе сверкало дневное светило, все здесь выглядело бы не столь уныло, и каждая из пирамид сверкала бы глазурью, особого цвета и оттенка, присущего только ей.

Среди разбросанных в хаотичном беспорядке колоссальных сооружений, построенных в незапамятные времена неведомо кем и непонятно для каких целей, возвышается изваяние, внешним обликом напоминающее льва с головой человека. В ином мире под другими звездами его назвали бы Сфинксом.

В непосредственной близости от Сфинкса ютилась сплетенная из гибких стеблей какого-то местного растения, произраставшего в другом, более приспособленном для жизни уголке этого мира, хижина. Из ее затянутых рыбьим пузырем окон в темноту ночи изливался слабый свет магического светильника.

Изнутри сооружение представляло собой одну большую комнату. В одном углу которой были небрежно расставлены короба с продуктами питания и емкости с драгоценной в этих местах водой. В другом — возвышались два грубо сколоченных деревянных топчана. На одном из лежаков мерно посапывало странного вида существо: трехметровый ящер, облаченный в прочную металлическую броню. Рядом со спящим чудищем покоилась парочка мечей, весьма и весьма внушительного вида. Вторая точно такая же образина сидела за столом у окошка и увлеченно изучала какой-то толстенный рукописный фолиант. Этот также как его товарищ был с ног до головы закован в тяжелое железо, при нем имелись два точно таких же бритвенной остроты клинка.

Этими существами были вайроны, коренные обитатели и хозяева данного мира, именуемого Вайрон. Конкретно эти двое являлись здешними Хранителями. Суть их пребывания в столь неуютном месте заключалась в защите означенного Сфинкса от любых посягательств. Если быть точным, они оберегали не само изваяние, а то, что с незапамятных времен хранилось внутри его постамента.

Однако пирамиды и странная каменная статуя льва с человеческой головой стоят вот уже не одну сотню тысячелетий, и до сих пор ни один безрассудный злоумышленник не сделал попытки подобраться к Сфинксу с целью хищения загадочной реликвии. По этой причине служение интересам Братства в данном месте превратилось в нудную рутину и ни у кого из Хранителей не вызывало особого восторга.

Неожиданно до чуткого слуха читавшего книгу существа донесся легкий шорох. Ящер сначала недоуменно воззрился на темный проем окна. Затем перевел взгляд на покоящийся на столе индикатор магической активности, но ничего подозрительного в ровном розоватом свечении, испускаемом полупрозрачным кристаллом, не усмотрел. Хотел, было вернуться к прерванному занятию, но в этот момент плетеная дверь хижины с треском распахнулась, и в помещение вломилось с полдюжины фигур, облаченных в темные балахоны.