Александр Громов - Ребус-фактор

– Дурак! – хихикнула в ответ Дженни, несколько эхо-слизней согласились с ее мнением. Я расхохотался.

– Не кричи, а то кота подманишь.

– Дикого?

– Ну не домашнего же…

– Было бы интересно.

– Ага… Ему тоже было бы интересно поохотиться на нас. Знаешь, как он охотится? Чаще всего жертва – особенно если это человек – вообще не видит кота до прыжка. Кот не рычит, не шипит и ступает тихо-тихо, чтобы никого не переполошить. А то ведь найдется какая-нибудь горластая зверушка, заверещит дурным голосом, эхо-слизни подхватят – и конец охоте.

Дженни только фыркнула – испугать биолога зверьем не так-то легко. Хотя дикий кот запросто сожрет и неиспуганного. Так что по сторонам я все же посматривал, а то мало ли что. Но с лесом и степями мы вроде заканчивали, Дженни набрала уйму материалов, оставалось свозить ее на денек в буш, а потом – к морю, к морю! Будем предаваться любви на пляже, отдохнем денек-другой от флоры– фауны, а там, глядишь, махнем на Северный материк, если только Боб не вызовет меня раньше времени из отпуска. Хорошая это вещь – увлечение женщиной! С ним, глядишь, станешь знатоком своей собственной планеты.

Тут-то и звякнул телефон. Как раз на этой моей мысли. «Ну вот, накаркал», – только и подумал я.

Звонил Рамон. Голос его прерывался – мы были далековато от ретрансляторов.

– Ларс? Ты где пропадаешь? Варлам до тебя дозвониться не может…

– А что такое?..

– Началось! Возвращайся мигом!

– Что началось? Где? – заорал я, но больше в трубке ничего не было слышно, даже помех. Ладно. Нетрудно было догадаться, что, собственно, началось, оставались неизвестными лишь детали. На первых порах можно было обойтись и без них. Рамон сказал – возвращайся? К нему? К дяде Варламу? Нет, по-видимому, он имел в виду Новый Пекин. Тем лучше – присмотрю заодно за мамой.

– Собирайся, – объявил я Дженни приказным тоном. Никогда прежде я с ней так не разговаривал, а сейчас сделал это нарочно. Меньше будет вопросов.

Вопросы все же были.

– Что случилось?

– Еще не знаю. Но мне срочно надо быть в Новом Пекине. Собирайся, летим прямо сейчас.

Она вздумала спорить: мол, ничего не случится, если я смотаюсь в столицу один и вернусь, скажем, завтра. «Сторожки» у нее есть, и оружие – портативный лучемет – тоже имеется, а ей давно хотелось провести ночь в лесу совсем одной, чтобы лучше почувствовать природу Тверди… ну и так далее. Мне пришлось рявкнуть, и только тогда до Дженни дошло, что дело, кажется, серьезное. Со всеми женщинами так, да и с большинством мужчин тоже. Правда, надо отдать ей должное: она не обиделась и сейчас же начала помогать мне собираться. Через три минуты мы уже летели.

На небольшой скорости антиграв-катер управляется простым наклоном корпуса и движется только благодаря антиграв-генератору. Если выбираешь место для посадки или любуешься с высоты цветочками, иного и не надо. Для всех остальных случаев имеется маршевый двигатель – заурядный турбореактивный, на керосине. По меркам Земли, он стоит где-то в одном ряду с неолитическим каменным топором, а нам где прикажете брать более рафинированное топливо? У нас и керосина-то мало.

Взмыв свечкой над кронами деревьев, я дал процентов семьдесят газа – хотелось дать все сто, но кому, как не мне, было знать, что это изделие «Залесски Инжиниринг» еще не прошло скоростных испытаний. И все же перегрузка была неплоха – меня здорово вжало в кресло.

– Эта колымага не развалится? – поинтересовалась Дженни.

– Сейчас посмотрим…

До пятисот километров в час катер вел себя на удивление прилично, потом стал туговат в управлении, а на пятистах пятидесяти внезапно затрясся, как отбойный молоток. Чуток перетрухнув, я сбросил скорость до пятисот двадцати и решил, что лучше уж попаду в Новый Пекин десятью минутами позже, чем не попаду вообще. Секунд за десять такой тряски катер просто развалился бы на детали, уж я-то знаю. Дженни ничего – только взглянула на меня и никак не прокомментировала мои пилотажные навыки. Ничего, родная, я научусь. И хорошая техника у нас будет… когда-нибудь. Уже вторую партию машин мы оснастим цереброуправлением и автопилотом. Полаюсь с Бобом, но своего добьюсь.

В тридцати метрах под нами так и мелькали возделанные поля, отдельные сохранившиеся рощицы, ирригационные пруды, пастбища, фермы, дороги… Я смотрел прямо перед собой, чтобы в глазах не мельтешило, потому и удивился, когда Дженни сказала на редкость спокойным голосом: