Александр Громов - Ребус-фактор

Очень нескоро пришел день, когда буй почувствовал, что он готов. Центр ковра начал вспучиваться горбом, и к центру поползли края. Ковер съеживался, словно шагреневая кожа, но не терял объема. Скоро он вновь стал шаром, но лишь на минуту. Какая-то сила заставила его сплющиться с боков, словно эритроцит или колесо без спиц. Прошла минута, и буй врос основанием в почву. Теперь он смахивал на надгробие без надписи, но размер надгробия напоминал по меньшей мере о слоне.

И вновь долгое время ничего не происходило. А потом настал вожделенный миг. Буй ощутил сигнал извне и потянулся к нему всеми инстинктами, машинными и примитивными. Время пришло. Одна из плоскостей «надгробия» никак не изменилась, зато на второй проявилось круглое пятно полутораметрового диаметра. По твердой, казалось бы, поверхности пятна пробежала рябь, и пятно стало бездонной дырой, освещенной изнутри бледным, похожим на коронный разряд, лиловым сиянием.

Первым оттуда выплыл небольшой, смахивающий на блюдце механизм. Взяв пробы воздуха, почвы, выдернув сухую травинку в качестве биологического образца, он проплыл над тундрой туда-сюда, вернулся к «надгробию» и канул в лиловое сияние.

Некоторое время ничего не происходило.

Но вскоре из Врат боком, по-крабьи, вылез человек в утепленном белом комбинезоне, бронежилете, дыхательной маске и с короткоствольным импульсным лучеметом на ремне через шею. Посидел на корточках, вертя головой и стволом во все стороны, и осмелился привстать.

Вновь тщательно огляделся и позвал напарника:

– Эй, где ты там? Выходи давай.

Появившийся из Врат второй землянин первым делом зябко поежился.

– Бр-р… Не курорт.

– Орбита планеты очень эксцентрична, – пояснил первый. – Зато ось вращения почти не наклонена. Когда планета в перигелии, на планете везде лето.

– Жаль, что не сейчас, – буркнул второй.

– Зато хищной фауны не видно.

– Ну, какие тут хищники, кроме мерзлых?

– Всякое бывает. Ты по сторонам-то гляди…

Один чуть впереди, другой чуть сзади – они отошли сотни на две шагов, сделали круг и вернулись к Вратам.

– Так и доложим: запускать пробную партию пока нельзя, – сказал первый, обирая сосульки с дыхательной маски. – Надо дождаться хотя бы весны.

– А по-моему, дохлый номер, – возразил второй. – Померзнут переселенцы.

– Это не нам решать, – парировал первый. – Если они не ленивы и если лето здесь теплое – ничего не померзнут. Выживут, расплодятся и лет через двести еще права качать начнут. А там, глядишь, и о независимости задумаются.

– На что она им?

Первый пожал плечами и от этого движения зябко поежился.

– А я знаю? Просто почему-то всегда так бывает. Ну ладно, пошли в тепло, нечего тут околевать…

Оба скрылись во Вратах, и лиловое сияние погасло.

Погрузившись в дрему, автоматический буй, превратившийся во Врата, ждал. Даже на Земле никто не знал, дождется ли он когда-нибудь выполнения своей главной миссии, но он терпеливо ждал, только в ней видя смысл своего существования.

Как, впрочем, и люди.