Василий Гавриленко - Попаданец в группу Дятлова. Сборник рассказов

«За этой красотой скрываются застенки, в которых стонут люди», — сказал себе Архип и пошел по тротуару вниз, туда, где краснели башни Кремля.

Вот и метро — крупная буква «М» над каменным низким сводом. Архип быстро спустился по ступенькам, стараясь не глядеть в сторону Красной площади — боялся, что там могут быть патрули. Он купил в кассе красный билет, не без сожаления расставшись с раритетным пятаком. Рыхлая женщина в красном берете черкнула на билете ручкой: «2 ч. 7 мин».

В метро дули теплые ветры, пахло чем-то вкусным. Светлый зал поразил Архипа: не верилось, что все это построено для того лишь, чтобы принимать-отправлять поезда. Людей было немного. Архип жадно вглядывался в лица, пытаясь прочесть в них страх, страдание, но люди были самые обыкновенные — в меру счастливые, в меру несчастные.

«Он ведь живет среди вас, — хотелось спросить. — Неужели вы не чувствуете его страшное дыхание?»

Две девочки, должно быть, школьницы, смотрели на Архипа, хихикая, но, когда он обратил на них внимание, одна строго одернула другую, и они исчезли в подошедшем поезде.

Архип знал, как добраться до Кировской, но ему было приятно слышать голоса этих людей, видеть, как меняются их лица.

— Скажите, пожалуйста, как попасть в Армянский переулок? — спросил он у старичка, сидящего на лавке с газетой. Газета называлась «Правда», и с первой полосы, слегка прищурившись, глядел на Архипа тот, ради кого он очутился здесь.

— В Армянский? — старичок задумался. — Ну, вы меня озадачили! В метро — и вдруг переулок… А! Это ж вам, батенька, на Чистые пруды!

«Ну вот, то сынок, то батенька», — с удивлением подумал Архип.

— А как на Чистые пруды?

— Сейчас сядете и через одну выйдете на Кировской. Ну а там уж спросите, где Армянский.

— Спасибо, — поблагодарил Архип. Старичок вновь погрузился в чтение, безмолвно шевеля губами.

Гремя, подошел поезд — желтый, угловатый. Архип, пропустив вперед себя нескольких пассажиров, вошел в вагон. Двери затворились.

Пассажиров было немного, большинство сидело на коричневых скамьях. Стоя ехали лишь подросток в темно-коричневом пальто с оторванным хлястиком, хорохорящийся перед посмеивающимися в дальнем углу девчонками да Архип, слегка оглушенный незнакомым городом. Городом, в котором он родился и прожил всю жизнь. Вот только там уже не было ни Армянского переулка, ни станций-дворцов, ни Чистых прудов. Метро, а также деление на улицы и переулки было ликвидировано за ненадобностью.

«Ликвидировано за ненадобностью, — усмехнулся Архип. — Вот уже и лексически становлюсь здесь своим».

Архип поднимался вверх по эскалатору, и ему жаль было покидать уютное каменное гнездо, где все люди на время как бы становились родственниками.

Усталая с виду женщина объяснила ему, что, как она выразилась, «Армяшка» находится сразу за поворотом с Чистопрудного бульвара. Бульвар шумел; гремя, ехали машины, но как только Архип свернул в закоулок, шум тутже поубавился, словно он переступил невидимую черту и сразу очутился в другом мире, мире тишины и желтого цвета, осенних листьев и стен домов.

Пару минут он шел по переулку со смешным названием — «Кривоколенный», который плавно перетек в искомую «Армяшку».

Вот и дом Иноненко — сердце Архипа застучало быстрее. Надежна ли агентура Кирилла? А ну как его никто и не ждет? Какое скверное чувство, когда никто, нигде тебя не ждет.

Во дворе играли дети, а на лавке рядом с парадным сидели две старушки, настороженно посмотревшие на Архипа. Архип поздоровался, подумав, что они могут сотрудничать с НКВД.

«Что ты несешь? — он тут же упрекнул себя. — Может, и дети тоже сотрудничают?».

Стены в парадном были исписаны древними словами и разрисованы еще более древними рисунками.

Ощущая неприятный привкус во рту, Архип подошел к двери с широкой жестяной табличкой «16». Словно гроздь винограда, рядом с дверью висели звонки и с каждым — бумажная приписка: «1 — Ивкин», «2 — Литкун», «3 — Зверевы»…

Ага, «9 — Иноненко». Архип нажал на кнопку. Звон, последовавший за этим, слышен был, наверно, и старушкам на лавке.

Дверь открыл не Иноненко, а полная женщина в бигудях и с выпученными глазами. За ее спиной клубился белый пар.

— Здравствуйте, я к товарищу Иноненко, — сказал Архип.

— К Максиму Петровичу? — лицо женщины расплылось в улыбке. — Проходите. А это…

Она кивнула головой на гроздь звонков.

— Только собрались индивидуализировать, еще не работает…