Роберт Говард - Моряк Костиган и Свами

РОБЕРТ ГОВАРД

"Честь корабля - 1"

"Моряк Костиган и Свами"

(Перевод с англ А. Юрчук, 1997)

Не-ет, все-таки надо принять специальный закон, чтобы держать в узде проклятых газетчиков. Вечно они все перевирают. Взять, к примеру, случай, который репортеришка назвал "Возмутительным происшествием в Батавии [cтарое название Джакарты]". Уму непостижимо, откуда такая предвзятость у голландской газетенки, заметку из которой прочел мне один "тупоголовый" [squareheads (англ.) - презрительное прозвище скандинавов] с нашей шхуны. Вот она, слово в слово:

"Вчера свами [господин (инд.) - почтительное обращение к брамину] Дитта Бакш пал жертвой беспричинного свирепого нападения. На него поднял руку некий Стивен Костиган, американский матрос со шхуны "Морячка" - той самой, что ухитрилась, к несчастью для законопослушных граждан, пережить тайфун, недавно опустошивший Сингапур. Сей матрос, известный многим как отчаянный задира, очевидно, за что-то невзлюбил свами. Вломившись в "Замок Снов", он разбил о голову почтенного брамина магический хрустальный шар, нанес ему сокрушительный удар в нос, пнул пониже спины и перекинул его через высокую лакированную ширму.

Затем он причинил серьезные телесные повреждения семерым местным полицейским, пытавшимся арестовать его (по слухам, все они обязательно поправятся), и сбежал на свою шхуну, снедаемый жгучей ненавистью ко всему городу. Хочется спросить, как долго наглым хулиганам-янки будет позволено шляться по нашим улицам и нападать на ни в чем не повинных граждан?"

Там еще много чего было, но и без того ложь торчит из статейки, что твое шило из мешка. Во-первых, я не янки. Во-вторых, не было "свирепого нападения", как выразился репортер, тем более "беспричинного". У меня была веская причина воздать проклятому факиру по заслугам.

Случилось так, что мы со Стариком поругались, как никогда раньше. Все началось с того, что четверым тупоголовым, которых мы наняли в Мельбурне, вздумалось усомниться в моем праве называться вожаком кубрика. Вообще-то я снисходителен к салагам, но эти закоренелые уголовники попытались отделать меня кофель-нагелем [деревянный или металлический болт для навертывания снастей] и ганшпугом [ручной рычаг], поэтому нам пришлось вести судно при значительной нехватке матросов, пока мои недруги валялись на койках и сотрясали воздух стонами и тяжкими вздохами. Меня просто тошнит, когда взрослые парни так раскисают из-за нескольких треснувших ребер, сломанных рук и вывихнутых челюстей, вот я и высказал это вслух. Но Старик здорово осерчал и обвинил меня в том, что я их отправил на койки нарочно, и теперь-де "Морячка" не успеет прибыть в порт по расписанию.

Несправедливые упреки всегда портили мне настроение, но в этот раз все прошло бы гладко, не окажись помощник капитана круглым дураком - чем еще объяснить, что он вздумал песочить меня, едва мы вошли в гавань Батавии? Я не любитель трепать языком, поэтому так двинул ему в челюсть, что он чуть не пропахал всю палубу носом. Ну, а справа как раз проходил Муши Хансен с большой бадьей горячей смолы, и помощника угораздило врезаться в него. Тут вся команда заголосила от отчаяния, потому что этим утром мы на совесть отдраили палубу пемзой и до блеска начистили всю медь. Приняв брюхом удар головы помощника, Муши слетел с копыт, бадья выскочила у него из лап и залила палубу от леера до леера. При виде смоляной лужи на своей драгоценной палубе Старик завопил и выдрал клок из бороды.

- Гляньте-ка на палубу! - прорычал он. - Стив Костиган, сидеть тебе в кутузке! Ты ведь это нарочно!

От таких слов мой праведный гнев выплеснулся наружу.

- Черта с два! - рявкнул я. - И вообще, не собираюсь я чистить это дерьмо, потому что и без того сыт по горло вашими придирками, скоблением палубы и прыжками через шкоты [cнасть для натягивания нижнего угла паруса]. С меня хватит!

- Что?! Решил драпануть с судна?! - завопил он. - Да я тебя...

- Я сойду на причал, едва мы пришвартуемся, чтобы не видеть больше ни вас, ни эту лохань, - огрызнулся я. - Можете уведомить фараонов, и посмотрим, хватит ли их в Батавии, чтобы скрутить меня.

- Ты мне здесь больше не нужен! - кипятился шкипер. - Ненавижу твою физиономию! Но и тебе не видать другого корабля, я об этом позабочусь!

- Ой, до чего же страшно! Да я и на суше заработаю себе на хлеб.

Я так разозлился, что стиснул кулаки и пошел на Старика, и он в тот же миг со злобным смешком укрылся в своей каюте. Пока он осыпал меня оскорблениями через иллюминатор, я маленько остыл, кликнул своего белого бульдога Майка и сошел на пристань.