Роберт Говард: Разбитые кулаки

Бац! На секунду я уставился на собственный позвоночник. Затем взмыл в воздух и удивился - когда это Джонни успел починить аэроплан? Хрясь! Лежа на досках, я услышал, как взвыл, перекрывая гомон толпы, Джонни.

Рефери считал быстро, как только мог. Я слишком плохо соображал, чтобы уследить за испанскими цифрами, а потому решил не залеживаться. Поднялся и обнаружил, к своему ужасу, что на меня устремились два Диего. Я продырявил кулаком одного, но другой попал мне в голову, и я упал спиной на канаты. Отброшенный назад, я в отчаянии развел руки и схватился с обоими противниками. Мы плясали по рингу втроем под крики осатаневшей толпы, пока нас не развела в стороны пара судей. Выплюнув большой сгусток крови, я в отчаянии потряс головой и угостил убойным левым хуком одного из маячивших передо мной Диего. Но я снова ошибся противником. Страшный кулак боксера Тореадора мелькнул в воздухе, и я растянулся на пыльных досках.

Но я встал. Это мне всегда удавалось. Подниматься с пола - мой коронный прием. Диего дрался как безумный, орудовал правой, будто мясник топором, с сообразным ущербом для моей физиономии. Я мазал, как слепой. Но всякий раз поднимался с брезента и вскоре, в очередной попытке отбиться от Диего, услышал гонг.

Очнулся я на стуле в своем углу, где надо мной лихорадочно хлопотали Джонни и его брат-близнец.

- Что с тобой случилось? - проорали секунданты.

- Против меня выставили двух тореро, - ответил я и икнул. - Я могу отделать любого парня в Южной... ик! - Южной Америке, но двое - это нечестно!

- Ты пьян! - взвизгнул Джонни. - Только этого нам не хватало. Когда ты успел налакаться?

- Я не лакал ничего, кроме лимонада, - пробормотал я.

- Ты что, спятил?! Да от тебя несет, как от винокурни!

- Посмотри сам, - предложил я. - Кувшин там, под рингом.

Он нырнул вниз и простонал:

- Тупица! Знаешь, что это такое? "Гренадская молния", ее секрет знают только местные виноделы. Слона уложит! Мы пропали! Я брошу полотенце!

- Не вздумай!

- Но ты спас меня от быка, и я не допущу, чтобы тебя прикончили!

Толпа сходила с ума, и вдруг кто-то потянул меня за брючину. Это был дон Рафаэль с посиневшим лицом. Он трясся и скалился, как разъяренный котяра. Могу добавить, что мое зрение раздвоило и его.

- Вижу, ты вздумал проиграть! - завопил он. - Хочешь выставить благородного дона Рафаэля Фернандеса Пизарро на посмешище? Видишь вон тех ребят? - Он указал на стоящую неподалеку шеренгу солдат с ружьями у ног. Если ляжешь, - прошипел диктатор, - они тебя поставят к стенке!

- К какой стенке? - ошалело осведомился я.

- Вон к той! - прорычал он и показал пальцем.

- Мне эта стенка не нравится, на нее солнце падает. Неужели нельзя расстрелять меня в тени?

- Р-рр, скотина-янки! - Он отвернулся и тяжело зашагал к своему креслу, подле которого сидел Сальвадор и ухмылялся, как набивший брюхо канарейками кот.

- Что же делать? - простонал бледный, как устрица, Джонни.

- Подай мне кувшин, - пробормотал я.

- Но ты и без того уже пьян в стельку!

- Подай кувшин! - проревел я. - Сейчас будет гонг! - И, выхватив кувшин из неуступчивой руки, я опустошил его и бросил в генерала Сальвадора. Тот взвизгнул и опрокинулся назад вместе со стулом.

- Помоги встать, - пьяно прогудел я, и Джонни, рыдая в голос, помог.

Ударил гонг, я покачнулся на нестойких ногах и увидел скачущего ко мне по рингу Диего с убийственным пламенем во взоре.

Я неуклюже побрел навстречу и едва мы сошлись, обрушил на него удар правой. Не промазал! Будто молотом по наковальне! Диего рухнул как подрубленный, затылком расщепил доску настила.

Наступила мертвая тишина, потом толпа взорвалась криками, генерал Сальвадор позеленел, будто проглотил свою табачную жвачку, а дон Рафаэль запрыгал на месте и восторженно замахал шляпой с плюмажем. Рефери не отсчитывал секунды - даже тупому полковнику было ясно, что сегодня Диего уже не боец. Секунданты подняли поверженного фаворита, и в наступившей тишине Джонни бросился мне на шею, заливаясь слезами радости и облегчения. Затем дон Рафаэль влез на ринг, оттолкнул Джонни, положил руку мне на плечо и уставился на толпу, выпятив брюхо и подняв шляпу, точно знамя.

- Граждане! - воскликнул он. - Я, дон Рафаэль Фернандес Пизарро, потомок прославленного конкистадора и диктатор республики Пуэрто-Гренада, отомщен! Я разбираюсь в боксерах, поэтому поставил деньги на сеньора Костигана, и он победил! Но это лишь первый из многих поединков. Мы предложим всем боксерам Южной Америки сразиться с нашим чемпионом. Синьор Костиган задолжал нам быка. Он расплатится за него на ринге!