Гурьев любил дороги, дал вездеходу мощность. Тот заурчал, довольный, рванулся вперед.
До гелиографа четверть часа езды. Начнутся холмы, и на самом высоком из них прибор. Эти четверть часа Гурьев пролетел, ни о чем не дуыая, наслаждаясь ездой. Вот и холмы. Гурьев сбавил скорость: подъем, впадина, снова подъем - покруче. Вездеход полез вверх, недовольно гудя, как рассерженный шмель. Гурьев прибавил газу, но вездеход зачихал, заглох. Гурьев схватился за рычаги, вездеход опять загудел, но не надолго: опять зачихал, два раза дернулся и заглох окончательно.
- Тьфу! - мысленно выругался Гурьев, поставил машину на тормоза.
До вершины оставалось метров шесть-семь. Там дорога вбегала в выемку - по обе стороны стояли скалы. Место Гурьеву было знакомо - проезжал здесь не раз. Досадно, что вездеход не дотянул до вершины - будут трудности с запуском: машина может соскользнуть по дороге вниз. Гурьев еще раз проверил тормоза - мертво. Полез из водительского кресла открывать люк.
Открыв люк и выглянув на дорогу, Гурьев попятился, вжался спиной в боковину кресла: скалы, небо, дорога были другими. Что такое?.. Гурьев потянулся рукой протереть глаза - жесткая рукавица скользнула по стеклу шлема. Но все осталось на месте, и все было другим: дорога приобрела светлый жемчужный блеск, скалы - на них появились грани и краски, чего за минуту до этого не было: только что Гурьев видел их растрескавшимися, сглаженными ветрами; небо не тусклое, не в красной пыли, а синее и глубокое. Чудеса!.. И где-то рядом слышался голос. С минуту Гурьев моргал глазами, вертел головой вправо и влево, осваиваясь с новизной обстановки. У него даже была мысль захлопнуть люк, поглядеть в смотровые окна может, там все по-прежнему? Но он вовремя понял, что это ребячество. А может, его отрезвил голос - кто-то говорил совсем рядом:
- Сюда, сюда! Станьте полукругом, чтобы всем было видно!
"А, - подумал Гурьев, - здесь я не один, можно выяснить, в чем дело".
- Ну вот, - доносилось из-за скалы. - Перед нами поле Несостоявшейся Битвы, поле Мира.
Странно! Гурьев спустился с машины и крадучись пошел к скале. Что-то подсказывало ему, что надо быть осторожным. За скалами - Гурьев это знал хорошо - открывалась обыкновенная песчаная равнина. Никакого поля Несостоявшейся Битвы здесь не было. Гурьев подошел к вершине и выглянул из-за скалы.
Картину он увидел еще более странную: равнина преобразилась, приобрела голубой и зеленоватый тона, что под синим, цвета индиго небом делало ее теплой, абсолютно неузнаваемой. Но это было там - на втором плане. В непосредственной близости от себя Гурьев увидел группу существ: приземистых и высоких, с двумя, с четырьмя конечностями, круглоголовых и вовсе, кажется, безголовых - все были в скафандрах. Все стояли к нему спиной, образовав полукруг, в центре которого находился высокий тощий человек без скафандра, без маски. Кожа на лице и на руках у него была серая. Если бы не этот цвет кожи, его можно было бы принять за землянина, хотя череп у него длинен и узколоб, тут же отметил Гурьев. Человек говорил, все остальные слушали. Все это было похоже на туристическую экскурсию, а человек с серой кожей - на экскурсовода.
- Поле Несостоявшейся Битвы, поле Мира, - говорил он, простирая руку к равнине. - Какие прекрасные слова! Но еще более прекрасно деяние, которое дало имя этой равнине!
"Экскурсовод, гид", - решил окончательно Гурьев.
- Расскажу вам легенду, - продолжал серолицый гид, - о царской дочери Риннии, желтоволосой красавице. В легенде есть зерно истины. Вы увидите Риннию. Вовсе не красавицу, может, и не царскую дочь - взрослую женщину. Но Ринния - вы убедитесь - не вымышленная личность. В легенде сказано, что красавица Ринния, пробежав между враждующими войсками, связала золотыми своими волосами каждого воина, и это были узы дружбы и братства, положившие конец битвам на нашей многострадальной планете.
Экскурсовод увлекся, голос его звенел от волнения. Пользуясь этим, Гурьев вышел из-за скалы и в несколько торопливых, но осторожных шагов присоединился к группе экскурсантов. Экскурсовод не заметил его, и вообще никто не заметил. Гурьев стал слушать дальше.
- Вот так выглядела равнина перед началом событий. - Экскурсовод сделал широкий жест, и равнина преобразилась.
Вся она была запружена вооруженным войском. Армии стояли лицом к лицу в боевых шеренгах. Первые линии - со штыками наперевес, готовые врукопашную. Вторая линия - мушкетеры (так решил Гурьев): в руках у них были короткие, с раструбом на конце ружья. За ними - конница, артиллерия. Хмурые окаменевшие лица - солдаты ждали сигнала.
Читать дальше