Генри Каттнер: Меч грядущего

Комната имела непривычный, экзотический вид. Стены мерцали абстрактными узорами мягких, пастельных тонов. Это мерцание успокаивало. Мебель состояла из нескольких кушеток и заставленного разнообразными предметами стола. Никогда прежде Корт не видел ни такой комнаты, ни такой мебели.

Лысый человек подошел к нему. Корт, все еще хмурясь, попытался объясниться с ним на новом языке:

— Что это? Я спрашиваю, где я? Я пленник?

— Нет, вы не пленник,— ответил человек.— Вы были больны. Я — Тор Кассел. Вы хорошо меня понимаете?

Корт кивнул, но настороженность не покидала его.

— Что это за место?

— Мой дом,— ответил Кассел. Поколебавшись, он спросил: — Вы помните свое имя?

— Разумеется. Но больше почти ничего.

— Правда? — Темные глаза пристально вглядывались в лицо Корта.— Воспоминания не вернулись?

Корт устало покачал головой.

— Все путается в голове. Я ожидал чего-то другого. Но это, наверное, естественно.

— Конечно,— мягко сказал Кассел.— Чтобы окончательно вернуться к жизни, вам предстоит еще многое

узнать. Что касается вашего здоровья, оно в полном порядке. Вы провели здесь, на моем попечении пять месяцев. Давайте посмотрим, точна ли моя теория. Прежде всего, вы хотите пить? Или есть?

— Нет. Я хочу только знать, где я.

Тор Кассел положил тонкую руку на стол.

— Вы находились в подземелье и там уснули. Вы сами вызвали этот сон. Загипнотизировали себя.

— Опиум,— внезапно сказал Корт по-английски.

Кассел удивленно посмотрел на него.

— Опиум?

— Наркотик. Он помогал мне впадать в сон. Возникло привыкание.

— У вас больше нет наркотической зависимости,— успокоил его Кассел.— Поверьте мне на слово. В общем, вы погрузились в сон, находясь в уединенном, хорошо защищенном месте, и провели там много времени. Очень много.

Корт начал злиться.

— Это мне и без вас понятно. Я не маленький. Сколько я проспал? Тысячу лет?

Только когда предположение сорвалось с его губ, он почувствовал, насколько неправдоподобно это звучит.

Кассел заколебался.

— Точно не знаю. Если бы вы сообщили нам хоть что-то о своей эпохе… скажем, положение звезд в ваше время. Наша история началась всего тысячу лет назад.

— Кто вы? Что за раса?

— Мы лиранцы. Это ведь ни о чем вам не говорит,верно?

— Нет.— Корт задумался.— Тысяча лет… всего-навсего? Какой сейчас год? Наверно, трехтысячный с чем-то?

— Семьсот восемьдесят четвертый,— ответил Кассел.— Мы ведем летоисчисление от подписания Первого Пакта, когда объединились несколько кочующих племен.

— Ладно. Возможно, я не очень хорошо вас понимаю.

— У вас варварский акцент, и вы не знаете наших разговорных выражений,— сказал Кассел.— Однако вы

очень хорошо выучили язык, живя с кочевниками-моранами. Вы провели в племени несколько лет, и все это время ваш разум спал.

— Дайте мне зеркало,— потребовал Корт.

Лысый человек шагнул к одной из мерцающих стен и сделал какое-то движение рукой. Овальный участок поверхности стены потускнел и приобрел серебристый оттенок.

— Вот,— сказал Кассел.

Корт неуверенно подошел. Конечно, он не ожидал увидеть прежнего Этана Корта. Впрочем, как и хмурого бородатого дикаря. Да, он постарел. На висках появились седые пряди, смуглое лицо осунулось. Возле губ пролегли глубокие складки морщин. Из-под сердито нахмуренных темных бровей недоверчиво смотрели пронзительно-голубые глаза.

Кассел подошел к нему.

— Наши этнологи и историки обнаружили вас в племени моранов. Выяснили, что смогли, касательно вашей истории. Кочевники нашли вас, полуживого, под землей, среди древних развалин. Они отнесли вас в свою деревню и ухаживали за вами.

— Это я помню,— сказал Корт.— Да, помню.

Его пальцы неуверенно коснулись губ. Эта плоть… все еще теплая, живая… хотя прошло больше тысячи лет? Возможно, больше… десяти тысяч! Трудно поверить.

Кассел держал в раскрытой ладони что-то маленькое, блестящее.

— Это нашли при вас. Конечно, наши ученые не смогли прочесть, что тут написано, однако узнали некоторые буквы и цифры. Очень древний язык… Он давно уже мертв, от него осталось лишь несколько записей на металле, которые мы не можем расшифровать.

Он вложил предметы в ладонь Корта. Заново отполированные, они выглядели удивительно родными. Внезапно Корт ощутил их как единственную реальную вещь в этом чуждом ему мире. Имя… группа крови… прививка от брюшного тифа… личный номер.

— Потом вас перевезли сюда,— продолжал Кассел.— Мы догадывались, что наша находка может иметь огромное значение. В наши дни мы умеем вызывать временное замедление биологических процессов, но то, что это было возможно и в вашу эпоху, стало открытием. Когда этопроизошло?