Илья Одинец: Импланты

Не раздумывая, Тропинин бросился на импланта. Левым кулаком в солнечное сплетение, правым — в висок.

Здоровяк, не ожидавший нападения, охнул, отшатнулся и привалился спиной к фонарю. Алекс наклонился к пострадавшему:

— С вами все в порядке? Встать можете?

Мужчина в плаще застонал, а здоровяк неожиданно расхохотался:

— Шпон? Ты?

Алекс догадался, кто перед ним. На этого человека он напал второй раз, и второй раз пытался защитить от его кулаков невинную жертву.

— Банан?

Здоровяк смеялся громко, от души и под конец даже начал икать.

— Ну ты и придурок! Нет, ну вы видели?! Ну и придурок!

— Вставайте.

Алекс, не обращая внимания на старого знакомого, помог человеку подняться. Похлопал его по бокам, определяя, нет ли серьезных повреждений, но мужчина опасливо попятился от Тропинина и пустился бежать. Судя по всему, пострадавший пострадал не так уж и сильно.

Белозерцев тем временем продолжал смеяться.

Алекс недоумевающе посмотрел на здоровяка, а потом прищурился.

НЕТ, НУ КАКОЙ ЖЕ ПРИДУРОК! ШПОН. ДЕБИЛ, — звучало в голове Банана. — ИДИОТ, КАКИХ ПОИСКАТЬ.

— Ты хоть знаешь, кого отпустил, — спросил имплант, когда сумел справиться со смехом.

— Какая разница? Ты мутузил беднягу, как грушу! Удивлюсь, если не сломал ему чего-нибудь.

— Если сломал, так ему и надо. Тот тип — самый наглый уродливый сукин сын во вселенной. Придет, закажет бокал пива и думает, что ему можно наших девчонок обижать! Ну, авось, больше тут не появится, я все же неплохо его припугнул.

Банан сплюнул и кивнул куда-то в сторону.

Тропинин посмотрел туда, куда указывал здоровяк, и ему стало стыдно. Метрах в тридцати от того места, где они стояли, находился небольшой двухэтажный домик с ажурным балконом и колоннами перед входом. Прямо между колоннами висела вывеска — яркая, мерцающая красными и желтыми огнями надпись: "Эротический бар ЗАЖИГАЛКА". Банан работал там охранником и не просто так избивал прохожего, а исполнял свои служебные обязанности.

Алексу стало стыдно. Не из-за того, что он помог человеку… какой-никакой, а тот тип в плаще все же человек, и мог серьезно пострадать от кулачищ Банана… а из-за того, что выглядел круглым идиотом.

Банан прав: какой из него герой, если он не может отличить добряка от плохиша? Сначала нужно научиться разбираться в людях и оценивать ситуацию, не лезть на рожон, и смотреть, кто прав, а кто виноват. А вообще, лучше больше ни в какие драки не вмешиваться. Дождаться ограбления, пожара, нападения на женщину… ситуации, где ошибиться невозможно.

— Эх, шпон, хреново ты мысли читаешь. Знал бы, что у этого урода в голове делается, помог бы мне. Герой! — Банан подошел к Алексу и положил левую руку на его плечо. — Я тебе по-доброму говорю: еще раз попадешься на моем пути, будешь стонать громче любой девицы в порнухе. А это тебе за те два раза, что меня ударил. У меня, понимаешь, безнаказанным остаться нельзя.

Тропинин не успел отреагировать — Банан замахнулся и с силой ударил его в переносицу.

Мир потемнел, яркая вывеска бара "Зажигалка" поблекла, а потом и вовсе погасла.

четыре месяца назад

Когда Алекс пришел в себя после операции, он увидел улыбающегося гладко выбритого мужчину в белом халате поверх белой водолазки. Его лысина сверкала в свете люминесцентных ламп, словно натертое воском яблоко, серые глаза смотрели внимательно, но по-доброму.

— Жив?

"Жив", — хотел ответить Алекс, но не смог — рот его оказался заклеен пластырем.

— Не пугайся, это я заклеил, — улыбнулся мужчина. — Чтобы немного тебя потренировать. Я физиотерапевт. Буду помогать тебе освоиться с, так сказать, новыми возможностями организма. Первое время будет тяжело и больно, готовься. А пока постарайся не шевелиться.

Тропинин моргнул, сообщая, что понял инструкции.

— Меня зовут Иван Иванович, — представился врач. — А как твое имя? Алекс. Очень приятно. Да, я тоже имплант, но, так сказать, не по своей воле. Точнее, если бы не необходимость тренировать таких, как ты, никогда бы не воткнул себе в мозг железку. Не пугайся, это я утрирую. Конечно, чип не железный, но, так сказать, все равно инородный объект.

Разговаривать с физиотерапевтом с заклеенным пластырем ртом — это нечто. Сначала Алекс немного испугался, а потом привык и счел подобный способ общения очень удобным. Если бы имплантаты, позволяющие читать мысли, были у каждого человека, постепенно необходимость в языке как органе артикуляции, отпала бы, голосовые связки через несколько поколений атрофировались, люди общались бы мыслями, непосредственно "влезая" в голову друг друга. Кто знает, может, недопонимания стало бы меньше?