Наталья Баранова - Игры с судьбой. Книга первая

— Знаешь, — тихим шорохом звучит голос Хатами, — мой мальчик не такой как я. И за это тебе особая благодарность. Когда я был молод, когда мне было столько же лет, как сейчас Гаю, я и подумать не мог, что стану принимать в своем доме Стратегов, что мы будем играть в карты и пить вино. Не друзья, конечно же, но…. В мою юность принять в своем доме лигийца было все равно, что подписать себе приговор. А потом, однажды, на наши головы свалился Ареттар. Юный, озорной, нахальный. И очень многое поменялось с его приходом. Мы перестали воспринимать лигийцев, как безусловное зло, и смотреть как на предателей на тех, кто принимал их. Ты показал нам, что мы, в сущности, едины. Как оказалось, мы ценим одно, стремимся к одному. Что пропасть между Раст-Танхам и Софро не так велика, как пропасть меж нами и Эрмэ. Только привычка еще сильна. Мы тысячи лет склоняли головы перед силой Империи, что приказывала воспринимать Лигу как врага. Это не вытравишь вмиг.

— Помоги им!

— Стратегам? Увы, мой друг, я сам слишком долго считал их большим из зол. Не могу.

— Ты мне помогал. Ты….

— Я не Стратега спасал, вытаскивая с Эрмэ. Певца! За песни твои я готов был распроститься со шкурою. Тебе я верил. Им не могу.

— Вспомни Вэйян.

— Значит, зачем-то это нужно….

И молчание вновь. Тишина, пустота, и в груди пустота, даже сердце бьется — словно крадется на цыпочках — еле….

А солнце поднимается, становясь из багрового золотым. Набирает высоту и силу. И блестит в первых лучах извивами петель река и рвется туман, испаряясь бесследно.

Тих вздох Хатами. Словно простился он уже со всей красотой мира. Словно это утро — последнее. И извлечена из тайны сейфа. Из самой глубины яшмовая шкатулочка, богато оправленная серебром. Подобран ключик к замку, что прикрывает путь к сокровищу.

— Возьми.

А в руке — кабран. Знак Избранных. Отметина власти. Знак принадлежности к воинству Стратегов. Вроде всего ничего. Темный кусочек пластика с серой вязью знаков и букв. Стоит коснуться хозяину пальцами — загорится, заполыхает вмиг, переливаясь всеми цветами радуги, будет сиять подобно звезде. Бесподобна система идентификации. Никогда не перепутает своего и чужого.

— Помнишь ли, где потерял?

Что ответить? Нет. Не помнил. Давно забыл. До кабрана ли было.

— Твоя вещь.

Осторожно коснуться пальцами, забирая из рук Хаттами. Спрятать разбуженное сияние в кармане. Укрыть от посторонних взглядов.

— Спасибо, что сохранил…..

— Думал, все, что осталось…. Имя и память…. Оказалось, не напрасно. Пригодится?

— А то!

И вновь тишина.

Входит утро в дом неслышной поступь, и только слуги, проснувшись, наполняют дом отзвуками. То скрипнет дверь, то чей-то голос вспугнет тишину.

И так тихо, покойно на душе, что о втором таком рассвете — только мечтать. И дрожат губы, все, что тревожит — тени. Воспоминания.

— Знаешь, Хаттами, не хотел я тебе говорить. Не хотел говорить никому, Но хоть это, быть может, тебя заставит передумать. Эрмэ готовится к войне. Я не знаю, сколько нам отмерено еще рассветов и закатов.

— Шутишь!

— Был бы рад. Тут такие дела творятся. Знаешь Леди?

— Локиту? Наслышан. Знатная стерва!

— Леди Лиги — эрмийка.

Громкий, распоровший тишину вздох, неслышный выдох. И видно как испарина покрывает лоб контрабандиста, словно легкий рассвет пышет жаром.

— Шутишь, Аретт!

— Если б шутил! Она служит Хозяину. Вот то-то в Лиге неспокойно. А я — дурак, старый пень, мхом обросший. Все надеялся, что грозу пронесет стороной. Боялся слово сказать. Боялся. Ее боялся и Хозяина! Праздновал труса. Молчал! Эх, Хаттами! Да если сгрызут они Лигу, то и Раст-Танхам деваться будет некуда — слопают! Не помилуют! Все станем пеплом. Не будет разницы меж вами и нами. Прошу, прими Стратегов. Расскажи им об Империи.

— Думаешь, поможет?

— Надеюсь….

Прав кто-то сказавший, что надежда умирает последней! И впрямь!

— Ты просишь, Аретт?

— Я прошу….

— Ну что ж, ради тебя…. Ради старого нашего знакомства. Пусть будет так.

«Пусть будет так».

Закрыть глаза, вспоминая, так, что б зримо перед внутренним взором встали все миры, которые когда-то повидал. Ирдал. Рэна. Софро…. Солло и Ра-Мирран. Неспокойные моря, вознесшиеся горы, просторы небес, по которым свой вечный путь чертят разные солнца.

Не спутать ни один мир. У каждого глотка воздуха — свой, особенный вкус. Окрыляет Ирдал, пьянит Гвенар, очаровывает Софро, Ирнуалла — это сухой шелест ковылей под сиреневым небом. Ра-Мирран — песня льда и сполохи полярных сияний.