Эрик Расселл - Часовые Вселенной

Лиминг заерзал на стуле. Святые угодники, ну и наломал же он дров своими угрозами мести! Ведь с самого начала он добивался только одного: всеми правдами и неправдами выбраться из тюрьмы и попасть в такое место, откуда можно было бы отчалить на всех парах. Болтал как заведенный, чтобы перемахнуть через стены. И вот теперь они берут его небылицы и устраивают звон по всей галактике! Вот уж воистину, задумав сеть обмана прясть, рискуешь сам в нее попасть...

— Более того,— продолжал комендант,— Содружество заверило нас в своем согласии, при условии, что обмен пойдет чин за чин. То есть капитана за капитана, навигатора за навигатора и так далее.

— Вполне разумно.

— Зангаста, в свою очередь,— сказал комендант, скалясь, как голодный волк,— тоже дал согласие, но при условии, что первыми Содружество заберет землян и обменяет их в соотношении двое за одного. Сейчас он как раз ожидает ответа.

— Двое за одного? — хлопая глазами, переспросил Лиминг.— Вы хотите сказать, что он требует двоих пленных за каждого землянина?

— Ну что вы, конечно нет! — Комендант ухмыльнулся еще шире, так что десны обнажились,— Нам должны вернуть двух солдат Сообщества за каждого землянина и его Юстаса. Два за два — ведь это вполне справедливо, не так ли?

— Не мне судить.— Лиминг чуть не поперхнулся.— Решать будет Содружество.

— А пока не придет ответ и обоюдное согласие не будет достигнуто, Зангаста хотел бы создать для вас более подобающие условия. Вас переведут в офицерские казармы, расположенные за пределами тюрьмы, вы получите офицерский паек и разрешение на загородные прогулки. С вами будут временно обходиться как с гражданским лицом, словом, создадут все удобства. От вас требуется одно — обещайте, что не попытаетесь бежать.

Вот чертова перечница! Все россказни Лиминга были нацелены на конечный побег. Не отказываться же от него теперь! И все же он не хотел давать слово чести, чтобы тут же его бесстыдно нарушить.

— Никаких обещаний,— отрезал он.

Комендант не верил своим ушам.

— Вы, наверное, шутите?

— Даже не думаю. Просто у меня нет выбора. Военный закон Земли не позволяет военнопленным давать никаких обещаний.

— Но почему?

— Да потому что ни один землянин не может нести ответственность за своего Юстаса. Как я могу поклясться, что не убегу, если за другой моей половиной уследить невозможно? Разве может один близнец дать клятву за другого?

— Стража! — взревел комендант, но вид у него был явно разочарованный.

Целых двенадцать дней Лиминг слонялся по камере, ночами время от времени болтая с Юстасом, в расчете на подслушивающих под дверями. Ну и влип же он в историю! Но теперь отступать уже поздно — или пан, или пропал...

Еды по-прежнему давали вдоволь, хотя качество оставляло желать лучшего. Охрана толком не знала, как с ним обращаться,— так всегда бывает, если пленнику каким-то образом удается снюхаться с начальством. Еще четверых пойманных ригелиан водворили на место, но не расстреляли. Судя по всему, он пока еще держит врага на мушке.

Хотя Лиминг ни словом ни о чем не обмолвился, остальные заключенные откуда-то прознали, что именно он неким загадочным образом повинен в общем послаблении режима. Во время прогулок они выказывали ему глубокое почтение как человеку, которому удалось достичь невозможного. Но время от времени их любопытство все же прорывалось наружу.

— Тебе известно, что последних четырех не расстреляли?

— Да,— признался Лиминг.

— Говорят, что ты положил конец расстрелам.

— Кто говорит?

— Да так, слухи ходят.

— Вот именно, слухи ходят.

— Интересно, почему первых пойманных расстреляли, а следующих — нет? Должна же быть какая-то причина.

— Может быть, зангов совесть заела, пусть даже с опозданием,— предположил Лиминг.

— Нет, здесь что-то другое.

— Ну и что же?

— Кто-то их достал.

— Кто же например?

— Я не знаю. Но ходят упорные слухи, что ты совсем приручил коменданта.

— Похоже на правду, верно? — поддел собеседника Лиминг.

— Лично я так не думаю. Но с землянами надо всегда держать ухо востро.— Немного поразмыслив, он спросил: — А что ты делаешь с той проволокой, которую я для тебя таскал?

— Хочу связать из нее пару носков. Нет ничего удобнее и прочнее, чем проволочные носки.

Так он отделывался от любопытных и помалкивал, не желая будить напрасные надежды. В душе у него росло беспокойство. Ведь ни союзники в целом, ни Земля в частности понятия не имеют о Юстасах. Предположим, противник сделает предложение об обмене пленных два за одного, и оно будет отвергнуто с вполне понятным негодованием. Категорический отказ с их стороны может обернуться для него неприятными вопросами, на которые он не сумеет ответить.