Эрик Расселл - Часовые Вселенной

Он испытующе взглянул на Лиминга, но тот сжал губы и ничего не сказал. «Ах ты, хитрый боров,— подумал Лиминг,— если ты пытаешься спровоцировать пленного на бурный спор, то ничего у тебя не выйдет. Оставайся в заблуждении, что ты взвесил меня на весах и обнаружил недовес: нет ничего зазорного в том, что меня считают менее развитым, чем плод моего же собственного воображения».

Теперь уже явно лукавя, Паллам кинул пробный шар:

— Когда ваш Юстас берет отмщение в свои руки, он поступает так потому, что обстоятельства не позволяют ни вам, ни сообществу землян свершить надлежащую кару?

— Приблизительно,— осторожно подтвердил Лиминг.

— Иными словами, он действует только в том случае, когда вы или закон бессильны?

— Он берется за дело, когда возникает необходимость.

— Вы что-то скрываете. Необходимо выяснить вопрос до конца. Если вы сами или ваши товарищи могут кого-то наказать и приводят приговор в исполнение — станет ли кто-то из Юстасов его наказывать тоже?

— Нет,— ответил Лиминг, беспокойно ерзая.

— Если вы сами или ваши товарищи не могут кого-то наказать или не наказывают, вмешивается ли тогда Юстас, чтобы привести приговор в исполнение?

— Только в том случае, если оставшийся в живых землянин пострадал безвинно.

— Тогда Юстас пострадавшего действует от лица своего партнера?

— Да.

— Прекрасно! — заявил Паллам. Он подался вперед и, пристально уставившись на собеседника, зловеще произнес: — А теперь давайте предположим, что ваш Юстас найдет вескую причину, чтобы наказать другого землянина. Как тогда поступит Юстас жертвы?

Западня была расставлена ловко и основана на знании того факта, что ответы на вопросы, касающиеся реальных, знакомых, повседневных вещей, должны следовать автоматически, почти без раздумий. Обманщику же для поиска спасительной лжи всегда нужно какое-то время, чтобы придать ответу правдоподобие. По всему, Лиминг должен был бы попасться. И если этого не случилось, то вовсе не из-за его особой сообразительности.

Мысли его все еще беспорядочно кружились, а рот уже открылся и из него сами собой вылетели слова:

— Да ничего особенного.

На какой-то безумный миг он даже подивился — уж не сам ли Юстас пожаловал сюда, чтобы разделить их компанию?

— Почему же?

Воодушевленный тем, как ловко его язык овладел ситуацией, Лиминг предоставил ему полную свободу.

— Я уже говорил вам и повторяю еще раз: никого из Юстасов ни на секунду не озаботит обида, которая является целиком воображаемой. У землянина, виновного в преступлении, нет никакого повода для жалоб. Он сам навлек на себя месть и только сам может себя спасти. Если он не любитель неприятностей, тогда ему нужно понять это и исправить то зло, которое он кому-то причинил.

— А его Юстас станет принуждать или подталкивать своего партнера к совершению поступка, необходимого для того, чтобы отвести наказание?

— Поскольку сам я никогда не бывал в роли преступника,— с глубочайшим достоинством ответствовал Лиминг,— то не могу сообщить на этот счет ничего определенного. Полагаю, что не особо погрешу против истины, если скажу, что земляне потому ведут себя в рамках правил, что их вынуждает к этому связь с Юстасами. У них просто нет особого выбора.

— А если подойти с другой стороны — есть ли у землян какой-то способ принудить Юстасов вести себя в рамках правил?

— Тут не нужно никакого принуждения. Юстас всегда прислушивается к доводам партнера и действует в рамках общепринятых понятий о справедливости.

— Я ведь уже говорил вам,— сказал Паллам в сторону, обращаясь к коменданту,— что этот землянин — низшая форма данной парочки.— Он снова обратился к пленнику: — Все то, что вы нам рассказали, вполне приемлемо, поскольку соответствует действительности — до известной степени.

— Что значит «до известной степени»?

— Дайте мне закончить,— попросил Паллам.— Я не вижу никакой разумной причины, исходя из которой Юстас любого преступника позволит, чтобы его партнера довели до самоубийства. Поскольку они — существа, независимые от окружающих и, наоборот, взаимозависимые друг от друга, бездеятельность Юстаса противоречит основному закону самосохранения.

— Никто не кончает жизнь самоубийством, пока не получит сдвига по фазе.

— Пока что?

— Не сойдет с ума,— пояснил Лиминг,— Ведь сумасшедший как интеллектуальный партнер никуда не годен. Для Юстаса он все равно что умер. Нет никакого смысла его оберегать или мстить за него. Юстасы водятся только с нормальными.