Эрик Расселл - Часовые Вселенной

— Но вы уверены, что она не была телепатом?

— В том смысле, в каком я им являюсь,— нет.

— Может, в каком-то другом?

— Нет ничего невозможного,— прямо заявил Харпер.— Не в моей власти перечислить все свойства существ, живущих на планете в миллионах миль отсюда, бросив лишь мимолетный взгляд на одно из них. Поймайте мне еще десяток. Я присмотрюсь к ним повнимательнее и скажу вам больше.

Конуэй дал знак Бенфилду, и тот выключил магнитофон.

— Поймать еще десяток,— повторил генерал.— И как, черт побери, вы себе это представляете? Мы знаем о троих, в наших силах рано или поздно найти их и схватить. Найти же остальных, если они существуют,— совсем другое дело. Нам не от чего оттолкнуться, мы не знаем о них никаких подробностей, не знаем, как их опознать.

Конуэй посмотрел в глаза Харперу.

— Никто этого не знает, кроме вас. Вот почему мы призвали вас на службу. Нам нужны ваши услуги, чтобы проверить любого подозреваемого, который может попасть к нам в руки.

— То есть я должен сидеть и ждать ваших подозреваемых, а потом смотреть на них и говорить «да» или «нет»?

— Именно так. Другого способа не существует.

— Существует,— возразил Харпер.

— Например?

— Вы можете использовать меня как приманку.

— Гм?..

— Венерианцам нужно мое волосатое тело точно так же, как вам нужны их тела. Точно так же, как вам необходимо выяснить все о них, им необходимо выяснить, чем именно я для них опасен. Но у них есть преимущество. Вам придется ловить невесть сколько неизвестных псевдолюдей. Им же нужно поймать одного человека, имя которого, адрес и номер машины известны по всей стране. Я для них — самый желанный объект вивисекции со времен их последнего пикника на Сатурне. Дайте им шанс, и они столпятся вокруг меня, истекая слюной. Вам останется только вмешаться и арестовать каждого, у кого в руке будет скальпель.

Конуэй тяжело вздохнул.

— Это риск, очень серьезный риск.

— Думаете, я от него в восторге?

— Если что-то пойдет не так, мы потеряем наше самое мощное оружие обороны, и нам нечем будет его заменить.

— Самое замечательное, что меня это нисколько не будет заботить,— весело сказал Харпер.— Мертвым все равно, кто выиграл войну или завоевал мир.

— Возможно. Но мы, остальные, будем все еще живы.

— Это тоже не будет меня заботить. Моя прабабушка не возмущается из-за дырки в моем носке.

— Но и вы можете быть все еще живы,— возразил Конуэй.— Даже если будете мертвы.

— Тогда я все равно буду мертв,— с извращенной философией ответил Харпер.— Так какая разница, если какой-то пришелец будет носить мое тело, словно норковую шубу?

Он улыбнулся, наслаждаясь отвращением, которое прочел в чужих мыслях.

Генерал походил на игрока в шахматы, пытающегося решить, можно ли обеспечить мат, пожертвовав ферзем. Конуэй вовсе не был уверен в успехе, но никакие другие варианты в голову ему не приходили. Для его военного склада ума телепаты были бы расходным материалом — если бы можно было предположить, что их запасы неограниченны. К сожалению, в отличие от патронов и винтовок телепатов нельзя производить по заказу. Пока в его арсенале имелось одно-единственное телепатическое оружие. Если генерал его потеряет, другого он может не получить.

Даже если бы нашлось достаточно людей со сверхъестественными способностями, чтобы избавиться от инопланетной угрозы раз и навсегда, ситуация все равно осталась бы критической; последствий случившегося избежать бы не удалось. Что произойдет дальше? Можно ли будет доверять этим людям? Или последние события пробудят в них самих жажду власти, искушение объединиться и подчинить себе планету? Причем у телепатов имелось бы для этого достойное оправдание, достаточно убедительное, чтобы склонить на свою сторону массы: «Только мы смогли спасти вас сейчас, и только мы сможем спасти вас в следующий раз».

Конуэй все еще сидел, погруженный в размышления, когда снова зазвонил телефон. Он рассеянно взял трубку, приложил к уху, и выражение его лица сразу изменилось.

— Кто? Когда? Да-да, понял.

Он положил трубку и мрачно уставился перед собой.

— Что-то не так? — спросил Харпер.

— Вы сами знаете, что не так. Вы должны были слышать мои мысли.

— Я не слушал. Я был погружен в свои мысли. Я не могу одновременно думать и воспринимать то, что происходит в чужих мозгах.

— Один из свидетелей мертв. Тот старик с заправки.

— Убит?

— Да. Это случилось несколько часов назад, но его нашли лишь пятнадцать минут назад. Кто бы это ни сделал, у него хорошая фора.