Петр Губанов - Искатель. 1970. Выпуск №2

Бломберг тут же сбросил газ и притормозил, не заглушая, однако, мотор. В последний момент он заметил в тени акации, у обочины шоссе все тот же гестаповский «мерседес». Дверцы машины были распахнуты.

К «штайеру» подбежал гестаповец, а вслед за ним подошел еще один офицер.

— О, господин майор! — беря руку под козырек, склонился к окну «штайера» обер-лейтенант Эйхенау. — Мне невероятно везет на встречи со старыми приятелями…

— В чем дело, обер-лейтенант? — недовольно спросил Бломберг. Всем своим видом майор показывал: ему крайне неприятна эта внезапная задержка, ему некогда, и он не намерен пускаться с гестаповцами в досужие разговоры.

— Прошу прощения, господин майор, у моего «мерседеса» лопнула трубка водяного охлаждения. Если вы не возражаете, я попросил бы вас подбросить меня к ближайшей бензозаправочной станции. Там я смогу взять техника, этим вы выручите нас из беды…

Бломберг молча открыл заднюю дверцу и жестом пригласил Эйхенау занять место в машине. Как только обер-лейтенант сел рядом с Кернау, Бломберг сразу дал газ и повел машину на предельной скорости к Мельку.

— Разрешите представиться, обер-лейтенант Эйхенау, — картинно улыбнулся Мари гестаповец. — Я и не знал, что у моего друга такая очаровательная знакомая.

— Мари — моя невеста, — не оборачиваясь, сухо ответил Бломберг.

— Поздравляю, господин майор! У вас отличный вкус!

Кернау назвался гестаповцу «отцом Мари» и молча подвинул к правой, дальней от Эйхенау дверце машины сумку с автоматом, прикрытым сверху пледом.

Зачем гестаповцу понадобилось инсценировать аварию радиатора? Этот вопрос одновременно возник у всех троих.

«…Бломберг, оказывается, ходит в друзьях у гестаповцев», — отметил Кернау, следя за тем, как шумно выражает Эйхенау свой восторг от «встречи со старым знакомым».

«Мне Бломберг никогда не говорил об этом типе… — с тревогой подумала Мари. — Что их могло связывать?»

«…Какая оплошность с моей стороны, — клял себя на чем свет стоит Бломберг, то и дело поглядывая на спидометр. Ему казалось, что «штайер» едва ползет, — Нужно было раньше предупредить Мари, что за мной, кажется, следит эта гестаповская ищейка… Он так горячо называет меня своим другом, что Мари может в это поверить».

— Вы в Вену? — как бы между прочим спросил Эйхенау, когда впереди показалась ярко-оранжевая вывеска бензозаправочной станции.

— Воскресная прогулка, — ответил Бломберг.

— Бестен данк, [8] Бестен данк — большое спасибо (нем.). герр майор! — произнес, улыбаясь, Эйхенау, когда «штайер» остановился у бензоколонки.

— Желаю господам приятного отдыха, а вам, фрейлейн, счастливого замужества. Господин майор — достойная пара! Хайль Гитлер!

Обер-лейтенант хлопнул дверцей и, поклонившись, отступил от машины.

Мельк, окруженный кольцом акаций и ив, плескавших свои ветви в притоках Дуная, давно уже скрылся из виду, а пассажиры «штайера» по-прежнему молчали.

Встреча с гестаповцами оставила у всех тягостное впечатление. Бломберг почувствовал, как тонкий ледок подозрительности и отчужденности стал понемногу проскальзывать во взгляде девушки, который ему изредка удавалось поймать. Он не мог допустить, чтобы между ними снова возникла глухая стена, которую ему с таким трудом удалось разрушить. Но факт его знакомства с обер-лейтенантом гестаповцем Эйхенау оставался фактом. А может быть, все происшедшее ему видится чересчур в мрачном свете? Но слишком уж часто обер-лейтенант стал перебегать дорогу Бломбергу… Нет, все это, конечно, неспроста: и разговор с эсэсовцами в казино, и подозрительная «случайность» встреч с обер-лейтенантом в Линце и здесь, под Мельком.

Остается только одно: сейчас же все откровенно рассказать Мари: и о своем знакомстве с гестаповцем в поезде, и об обстоятельствах, которые навлекли на него подозрение гестапо…

В окнах «штайера» уже замелькали дома пригородов Вены, когда Бломберг закончил свой рассказ о бюсте Ленина.

Мари слушала молча. Ее ошеломило все то, что она узнала от Бломберга. Если за Бломбергом следят, выходит, что это она подвела под удар всю подпольную организацию в самый критический момент их операции, когда бюст Ленина был уже спасен и осталось только переправить его к партизанам, в горы Штирии. Она могла винить во всем случившемся только себя. Мари теперь боялась поднять глаза и встретиться со взглядом Кернау.

— Успокойся, Мари. Возьми себя в руки, — словно читая ее мысли, сказал с заднего сиденья Кернау.