Игорь Козлов: Искатель. 1982. Выпуск №6

Во время футбольного матча после неточного удара болельщики делят свои голоса на крики «Мазила!», «На мыло!» и так далее. Это свойственно для игровых видов — это игра! Прыжок в высоту — преодоление, дерзновенный порыв! К поражению прыгуна все относятся с уважением. И только тогда можно услышать единый вздох, именно вздох, огромного числа людей.

Иногда что-то подобное бывает на фигурном катании, когда спортсмен неожиданно падает на лед. Но музыка все сглаживает…

После «учебки» весь наш призыв направили на границу, и только меня одного — на контрольно-пропускной пункт, который нес службу в порту. Сначала я даже немного разочаровался, потому что хотел «на передний край невидимой борьбы». Но потом оказалось, что именно здесь этой «невидимой борьбы» больше чем достаточно.

Вспоминаю свою первую встречу с начальником нашего подразделения капитаном Шевчуком. О нем я читал еще на гражданке: «Гроза контрабандистов, шпионов и диверсантов». Так вот, оказалось, что этот «грозный человек» выглядит довольно мило, интеллигентно. У него тихий, вкрадчивый голос, мягкие черты лица, очки… Чем-то он напоминал молодого Чехова, портрет которого висел в школьном кабинете литературы как раз напротив моей парты.

Шевчук внимательно читал мои документы, а я рассматривал Шевчука, Наконец капитан удивленно вскинул брови и в упор уставился на меня. Видимо, он прочитал заветные слова: «Мастер спорта СССР».

Его взгляд заставил меня поежиться. Уже тогда я невольно почувствовал в этом человеке какую-то силу.

А Шевчук, наверно, смотрел на меня и думал: неужели вот такой оболтус прыгает в высоту на два с лишним метра?..

Капитан неожиданно улыбнулся и весело сказал:

— Такого солдата у меня еще не было! Вы не волнуйтесь… Мы предоставим вам возможность для тренировок. Рядом с портом есть отличный стадион.

— Спасибо. Я больше не прыгаю… — тихо ответил я.

— То есть как? — Капитан буквально впился в меня глазами. — Почему?

Что я ему мог ответить? История, в общем-то, заурядная…

Это случилось во время обычной тренировки. Совершая очередной прыжок, я неудачно приземлился и выбил локтевой сустав. Резкая боль пронзила руку и по цепочке нервных волокон впилась в мозг. Не знаю, что уж там произошло… Психолог объяснял это так: «Устойчивый условный рефлекс, возникший под воздействием шока».

Но вначале никто не придал этому эпизоду особого значения.

Конечно, тренер отругал меня, две недели я ходил в гипсе, а затем, когда вернулся в сектор, произошло следующее. Как только я начал разбег, мне тут же показалось, что снова заныл сустав. Внимание было сосредоточено только на нем. Я прыгнул… Но какой это был прыжок! Все мышцы были зажаты ожиданием предстоящей боли. Тренер, ясное дело, заметил полный развал техники, но он решил, что это связано с длительным перерывом. И только после нескольких тренировок он понял: происходит что-то неладное. Я начал отлынивать от прыжков, делая вид, что уделяю больше внимания силовым упражнениям.

— Что случилось? — откровенно спросил он.

Пришлось рассказать ему всю правду.

— Ничего с собой поделать не могу… — чуть не плача, закончил я свою исповедь.

— Главное — не паникуй! — спокойно сказал тренер. Сутки он обдумывал ситуацию, а потом принял решение: — Даю тебе месяц отдыха… Ходи в кино, читай книги, влюбись в конце концов… Постарайся отвлечься, забыть, что есть на свете прыжки в высоту… Надо разорвать в сознании эту патологическую связь между прыжком и болью. А это может сделать или время, или какое-то другое более сильное психическое воздействие… Вот так… теперь все зависит только от тебя.

Я взял на работе отпуск и поехал на дачу. Купался, ловил рыбу, валялся на раскладушке в саду, читая нескончаемый детективный роман… Иногда, устав от книги, я часами смотрел в траву. Там копошилась странная, неведомая для меня жизнь. Уйма маленьких жучков неторопливо вела свое хозяйство… Однажды я обратил внимание на чудную козявку — она как-то таинственно висела в воздухе. Я поймал ее на кончик карандаша. Кто ты, победившая земное тяготение?

Странная букашка, у которой не было крылышек, как бы отвечая на мой вопрос, прыгнула и плавно поплыла по воздуху, но я почувствовал: ее что-то связывает с моим карандашом. Я начал крутить его — и козявка остановилась. Она стала что-то предпринимать, но я крутил карандаш еще быстрее. Наконец я поставил его под луч солнца и на сыгравшем блике увидел: карандаш окутан тонюсенькой ниточкой. Так вот, оказывается, в чем дело!