Концерт был единственным способом разжиться хоть какой-то наличностью. На данный момент в кошельке Вадима лежали две пятисотки и «запасные» десять долларов. Других поступлений не предвиделось. С выпуском диска стряслась беда — фабрика запорола весь тираж. Хозяин квартиры потребовал плату за два месяца — по чести сказать, хозяин и так целый месяц терпеливо «кушал завтраки», входя в положение жильца. Флейтист третью неделю не мог оправиться от особо зловредного гриппа и кашлял так, что играть не мог. На кухне сломался смеситель. На любимых джинсах разошелся шов…
И вот — пожалуйста: пустая улица, дурной розыгрыш безмозглого журналюги.
Вадим задумался — а сколько же стоило организовать этот розыгрыш, и выругался про себя. Эти бы деньги — да ему, коли уж какому-то идиоту пришло в голову выбросить их на ветер. Право слово, рок-музыкант средних лет нашел бы, куда потратить несколько тысяч долларов.
Каменная плита под задницей была холодной и неуютной.
Вадим встал и пошел по улице, куда глаза глядели, периодически косясь на погасшие витрины и вывески. Минут через пять он сообразил, что именно не так, и поднял голову, посмотрел вдаль. Не поверил глазам своим, обернулся. Ни одного горящего окна. Ни одного рекламного модуля на крыше. Только тусклый оранжевый свет фонарей. И так — до самого горизонта.
Верить, что ради реалити-шоу обесточили всю Москву, было нелепо. Но никакие разумные объяснения в голову не приходили. Экстренная эвакуация? Вот так вот, от силы за час кто-то ухитрился эвакуировать весь центр города? Без паники, без потерявшихся? Да и какой, к черту, час — задремал-то он на несколько минут. Что еще могло случиться? Если вычесть из списка вариантов всю голливудскую романтику параллельных миров, внезапных исчезновений и прочих мистических невероятностей, то вариантов получалось — ноль. Аккуратный овальный ноль, форму которого постепенно принимали глаза Вадима.
Впрочем, был один реальный вариант — неожиданное сумасшествие с галлюцинациями. На самом деле улица полна народа, и машины ездят, и казино с барами работают. Вот только в его мозгу что-то щелкнуло, и теперь он этого не видит. Учитывая привычную Вадимову мизантропию, походило на правду. Он никогда не любил людей, превращенных в толпу. Душные вагоны метро в час пик, людные улицы, давка в автобусах, плотная масса, паштетом выдавливающаяся из дверей наружу… Ему всегда казалось, что он — инопланетянин, не способный почувствовать родства с этими людьми.
И вот теперь все они исчезли. Мечта исполнилась. Но, надо полагать, только в его бреду. Это было бы забавно, если бы не отвращение Вадима к идее «в моем мозгу может что-то настолько сдвинуться». Причем безо всякого желания. Само по себе. Словно от гриппа, только вызывавшего не насморк с температурой, а слепоту к реальности.
Вадим поглядел направо, приметил урну, из которой торчала пивная бутылка. Поморщился — копаться в помойке или просто брать предмет из нее было противно. Но бутылка, к счастью, оказалась не липкой и не грязной. Вадим примерился и залепил ей в зеркальную стену торгового центра. Бросок был мощный. В детстве, на уроке физкультуры, за такой поставили бы пятерку. Бутылка описала положенную дугу и донышком вписалась в стекло. Осколки посыпались на землю.
Он втянул шею в плечи, ожидая положенной в нормальном мире реакции на такую выходку. Пусть людей нельзя было увидеть — но уж ощутить-то их он был обязан. Например, дубинку охранника на своей спине. Вадим спрятал руки под мышки — голова еще как-нибудь заживет, спина тоже, а вот переломанные пальцы — это уже чересчур.
Прошла минута, вторая, а на хулиганство никто не обратил внимания. Хорошо, сказал себе Вадим. Продолжим попытку вернуться в реальный мир.
Он дошел до дыры в стене, пнул ногой по нижнему краю пробоины, расширяя отверстие, нырнул внутрь. Над головой звякнуло и мелко застучало — гитарный кофр задел зазубренный край. Тяжелый и громоздкий предмет давно стал для Вадима частью тела, и он даже не думал, что нужно его снять или хотя бы взять в руки. Теперь на пластике должны были остаться царапины.
Внутри было темно и тихо. Витрины и стенды застыли в безмолвии. На посетителя никто не обратил внимания. Темные ряды стеклянных прилавков терялись во мраке. Допустим, рассудил Вадим, я проник в уже закрытый магазин. Но где сигнализация? Я ее не слышу? И она меня тоже?
Наверное, нужно было разбить прилавок или сделать что-нибудь подобное, но вместо этого Вадим вылез обратно и отправился по улице дальше. Хотелось пить. Теперь уже терять было нечего, и с первым же попавшимся ларьком он обошелся знакомым способом — бутылкой расколошматил стекло и достал пластиковый баллон минералки.
Читать дальше