Андре Грили - Последняя планета

Трудно было заподозрить О'Нейла в излишней набожности, но ведь и на убежденного агностика он мало походил.

"Господи, если ты не возражаешь, пусть посадка пройдет удачно.

Сделай так, Господи, чтобы я смог выйти из любого положения.

И пока ты благоволишь мне, я не стану отказываться от твоей любой помощи и защиты, которую ты согласишься оказать мне в этой увеселительной прогулке.

Господи, прости меня за то, что я посмел загадывать."

Симус допускал, конечно, что Всевышний (Он или Она - это уже как вам больше нравится) осознает ситуацию, но полной уверенности в том, что Он болеет за дело, не было.

Старый челнок опустился на твердую красноватую почву с максимальным достоинством, на которое был способен его уставший корпус.

Как и предсказывал компьютер Потридж, этот старый сквернослов, - было немного пыльно.

- Есть посадка, - проинформировал Симус звезды на случай, если они слушали. Потом вздохнул в третий раз. Этот вздох предназначался Господу, звездам, Леди Дейдре и любому живому существу в этом пространстве, которое, возможно, слушало его. Это был вечный протест Кельта против превратностей Судьбы.

Момент был торжественный - посадка на неизвестную Планету. Вот только, похоже, решительно никому не было до этого дела.

"Даже спустя сотни лет, после Второго Великого Освоения, посадка на новую планету - грандиозное событие, не так ли?"

Симус вопрошал Создателя.

Создатель не снизошел.

"Можно предположить, что доминирующий здесь род появился, примерно, в то же время, что и заселение про-кельтов на Тару. Мы стали скитальцами потому, что хотели сохранить свою культуру. Они - потому, что хотели создать совершенное общество.

Выходит, мой запоздалый визит сюда - что-то вроде последнего акта.

И все же...

И все же что?"

С трудом сдерживая рвущиеся из груди вздохи и стягивая жесткий шлем, Симус уставился в смотровой иллюминатор в форме трилистника. <����Трилистник национальная эмблема Ирландии>

Это было мрачное, неприветливое и дикое место, и в то же время последний шанс для скитальцев "Ионы".

Тем не менее, Зилонг был наиболее красивой планетой, которую он когда-либо видел, возможно даже, как сказала Фиджеральд, одна из красивейших планет Галактики.

Во время десятилетий беспорядочного и неуверенного поиска "Ионой" миров, нуждающихся в ее помощи и знаниях, О'Нейл часто высаживался на обитаемые планеты. Иногда посадка проходила мирно. Иногда - в компании вооруженных парней из команды Диких Гусей. Это вооружение было лишь в целях самообороны - таранцы отличались миролюбием и не были воинственны. Стоит ли вступать в бой с другими, если можно бороться созидательно, без кровопролития?

В любом случае, Закон Святого Ордена непреклонен: их миссия заключалась в сохранении Духа Освоения и основании постоянно действующего монастыря только там, где бы нуждались в их помощи.

"Одному Всевышнему известно, решат ли они, что нуждаются в нашей помощи. И если решат, что да, то захотят ли принять ее от нас?

Спорный вопрос, ребята, не так ли?"

В отличие от орденов Св. Колумбия в Швейцарии или Св. Доната в Италии и Св. Киллиана в Баварии, существовавших до Эпохи Первого Великого Освоения, их Орден никогда не сворачивал с пути истинного христианства. Другое дело, если обитатели планеты будут настолько поражены знаниями монахов и оказанной ими помощью, что захотят принять их Веру...

Захотят ли обитатели дикой и огромной планеты принять их Религию? Симус сомневался. Более того, он сомневался, что "Иона" вызовет хоть какой-то интерес с их стороны. Правда, для установления контактов существует масса способов.

Место было суровое, но в то же время, наполненное пышной роскошью. Удивительно подходящее для того, чтобы разделить постель с "настоящей" женщиной. Конечно, если допустить, что такая здесь найдется... Ни одна планета, которую он посетил, не могла сравниться с Родиной "Ионы" - Тарой, не говоря уже о планете-прародительнице Земле. Ведь его далекие предки вышли оттуда.

Однако, Зилонг с его буйной растительностью по красоте приближался к этим далеким планетам больше, чем какая-нибудь другая. Художник, создававший этот пейзаж, необузданной и щедрой рукой рассыпал здесь все существующие в мире краски. Это напоминало глянцевую картину из старинных монастырских книг - слишком роскошную, чтобы быть реальностью. Зеленые тона были слишком густыми, синие - слишком глубокими, красные и пурпурные - слишком сочными.