Наталья Караванова - Якорь

— Валь, иди, я переоденусь и догоню.

Заодно с мыслями соберусь.

Когда я вошла, в тесной каюте собрались все, даже Альберт и Дэн. Только Дик был на вахте. Игорь тут же подвинулся, выкраивая мне место рядом с собой. Семь человек. Калымов, Шерриланд, Майкл, Мы с Игорем, Берти и Дэн. Замечательная компания. Не хватает только директора Бюро на флорианской ветке…

— …собственно, выбора нам не оставили, — закончил мысль Курт. — Бюро обязано передать пен-рит военным. Меня… вежливо попросили… довести это до вашего сведения.

— Когда это нужно будет сделать? — Калымов говорит вежливо, очень мягко и тихо. Он тоже ничего не сможет изменить. Никто не сможет.

Я вздохнула:

— Пойду собирать вещи.

И получила в награду несколько уважительных взглядов. Но встать не успела. Да Игорь и не дал бы. Вот вроде, легонько обнял, а попробуй, вырвись. Ну, не глупо ли? Все равно рано или поздно…

— Подожди, — неожиданно встрял Майкл, — у нас тут было время подумать. Есть одна возможность… то же не лучший выход, но…

Вак подался вперед:

— Что?

Шерриланд перехватил инициативу:

— Центральная тоже не в восторге от происходящего. Если генералы получат Сандру, баланс сил будет нарушен… вот, если бы удалось договориться о совместных исследованиях… — он мельком взглянул на меня, я кивнула. — В этом случае Бюро смогло бы контролировать процесс. Во всяком случае, я был бы спокоен за здоровье и жизнь девушки.

Что ж. Если получится, БКоИ удержит свои позиции и сможет влиять на происходящее. Вот только, военные не согласятся. Зачем им идти на переговоры, когда и без того все козыри у них в руках?

Между тем, координатор Второго отдела закончил:

— Если бы нам не глушили связь, я бы связался с Центральной, и изложил наше предложение…

Калымов взъерошил и без того лохматую голову, ответил:

— Не выйдет. Даже если пробьемся, военные не пойдут на переговоры. Зачем бы им? Сандра и так у них почти в руках.

Игорь незаметно прижал меня к себе. Стало почти смешно. Не надо, хороший мой. У нас действительно нет выбора. И Вак тоже так думает. И я.

Но, оказывается, не Шерриланд. И не Майкл.

Майкл победно улыбнулся, и выложил главный аргумент:

— Курт прав. Представьте себе, что Саша у нас самая обычная пен-рит. Как те, с кем они имели дело раньше. Военные не могут знать подробностей. Скорей всего, они считают, что отдельные представители Бюро таким образом набивают себе очки, удерживая предмет важнейших исследований. Если мы скажем, что в любой момент можем уничтожить э… ценный материал… они не предпримут никаких решительных действий, потому что Сандра им действительно нужна. И не заподозрят, что мы блефуем, потому что знают о пен-рит ровно то, что знают все.

— Им просто в голову не придет, что ни я, ни Вак, никто из нас не сделает ничего, что причинило бы Сандре вред, — добавил Курт с улыбкой. — Скорей всего они примут такую угрозу за чистую монету. На флоре к трансформированным относятся, как к слабоумным, это в лучшем случае. И всем известно, что сразу после перестройки организма пен-рит — это белый лист, они беспомощны и нуждаются в постоянном пригляде. Велчи Катиэли должна была стать лишним тому подтверждением…

— Звучит достаточно безумно, чтобы сойти за правду…

Вак посмотрел на меня выжидательно и добавил:

— Это все-таки шанс.

— Разумеется.

Да, шанс. Выжить. Шанс хоть изредка видеть друзей. Замечательная перспектива, если вспомнить судьбу моей Велчи.

— Я пробью эту глушилку хоть сейчас, — пожал плечами Берти, — старая разработка, мы ее еще на Ашате, помнится, прекрасно обходили… Было бы зачем.

Теперь есть зачем. Невозмутимый Курт, которого я увидела, кажется, третий раз в жизни. Лукавый Майкл (интересно, как его зовут на самом деле?). Нервный Калымов, которого я знаю, как облупленного, заменивший мне когда-то и отца и старшего брата. Берти Хойт, склонный к необдуманному геройству. Молчаливый, уверенный в себе Дэн. Игорь — моя совесть и радость. Неужели вы не видите, чем вам грозит этот сомнительный розыгрыш?

Что мне вам сказать?

Но, кажется, сегодня я ничего не решаю. Все решено без меня.

— Саш, ты ведь все понимаешь? — Серьезно спросил Калымов. — Будет трудно, но…

Повисла неловкая пауза. Такие паузы красноречивей любых слов. Такие паузы случаются редко.

Я всё понимаю. Кажется, даже больше, чем всё.

Равнодушное время отсчитывало последние часы моей свободы. Что же. На ближайшие месяцы, а может и дольше, мне уготована сомнительная роль штатной лабораторной крыски. Но я справлюсь, я терпеливая. Ведь где-то рядом надежный якорь — космос. И конечно, ты, добрый мой человек.