Григорий Адамов - Тайна двух океанов

— Но тогда это видели бы другие, — заметил комиссар.

— Да-да! — живо обернулся к нему старший лейтенант. — Вы совершенно правы! Из семнадцати человек хотя бы один, наверно, заметил бы выход Скворешни.

— Тогда он был бы на подлодке, — возразил капитан. — Однако его здесь нет. Остается предположить, что ваше первое объяснение единственно правильное: никто не заметил, как он вышел из камеры. Площадка поднялась, и человек остался за бортом.

Капитан закрыл глаза и опустил голову.

Старший лейтенант молчал, не зная, что сказать. Комиссар, не сводя глаз, пристально смотрел на пустынную полосу экрана.

Лицо старшего лейтенанта внезапно оживилось новой мыслью.

— Николай Борисович, — обратился он к капитану, — если Скворешня остался в пещере, то почему, видя, что площадка поднимается, он не закричал нам, почему не произнес ни звука? Ведь мы еще были в скафандрах, радиотелефон у всех нас работал исправно до последней минуты. Дальше… Неужели он мог не заметить, как начали работать дюзы? Наконец, даже когда «Пионер» уже вышел из пещеры, Скворешня имел возможность на расстоянии до двухсот километров вызвать центральный пост. Можно ли предположить, что так долго он не замечал отсутствия подлодки?

Молчание царило в центральном посту. Все терялись в догадках, в тщетных поисках объяснения непостижимого исчезновения Скворешни.

Послышался торопливый стук в дверь.

— Войдите! — сказал капитан.

В центральный пост скорее вбежал, чем вошел, встревоженный зоолог.

— Товарищи! Капитан! — произнес он, едва переступив порог. — Вся команда уверена, что мы оставили Скворешню в пещере! Может ли это быть? Говорят, что в последний момент он, вероятно, вышел за какой-нибудь забытой мелочью: он ведь страшно бережлив, скопидом — это всем известно. И тут поднялась площадка… А Матвеев говорит, что со Скворешней было что-то неладное перед окончанием погрузки. Матвеев видел его в каком-то столбняке. Он его с трудом заставил очнуться. Я расспрашивал и других, работавших с ним. Козырев припоминает, что нечто подобное случилось со Скворешней в газопроводной камере. И Козырев и Матвеев предполагают, что, выйдя в последний раз из подлодки, Скворешня упал в обморок и не заметил ее ухода из пещеры. Это ужасно! Надо что-нибудь сделать! Если обморок продолжительный, то Скворешня неминуемо должен задохнуться в своем скафандре. Что же теперь делать? Надо вернуться! Спасти его!

Капитан сдвинул брови: дело получало уже реальное, вполне правдоподобное объяснение.

Немедленно вызвали Матвеева и Козырева. Они подтвердили переданное зоологом. Кроме того, они сообщили, будто Плетнев даже видел, как Скворешня вышел из подлодки во время расчета людей. Позвали Плетнева. Он не мог уверенно сказать, что видел, как Скворешня вышел из камеры, но во время расчета людей какая-то тень, похожая на силуэт человека, мелькнула на краю площадки и сейчас же исчезла. Торопясь скорее на работу, Плетнев не обратил на это внимания, полагая, что это просто какая-нибудь рыба проплыла в пещере, а затем он забыл об этом. Теперь же остается думать, что это была тень именно Скворешни.

В центральном посту вновь остались только капитан, лейтенант, комиссар и зоолог.

Тяжелое молчание длилось недолго. Зоолог первый нарушил его. Голос ученого прозвучал, полный страсти и боли:

— Неужели мы оставим его? Нужно вернуться, пока еще есть надежда застать его в живых! Нужно вернуться! Человек за бортом!.. Мы не можем бросить его, беззащитного…

Его голос осекся, и он замолчал.

Лицо капитана казалось изваянным из белого мрамора. Он медленно поднял на зоолога глаза — синие, твердые, видящие и невидящие. Рука, лежавшая на столе, непрерывно выбивала тихую, мелкую дробь, которая порой казалась похожей на дрожь.

Капитан глухо произнес:

— Вы забываете, Арсен Давидович: двадцать третьего августа, в шесть часов утра, «Пионер» должен быть во Владивостоке. И он будет там в этот день и в этот час, если понадобится, хотя бы ценой гибели моей или кого-либо другого! Родина ждет свою подлодку. Правительство и партия требует этого. Подлодка пойдет своим курсом.

— Тогда пошлите меня к нему! — закричал вне себя зоолог. — Я здесь не нужен уже! Я нагружусь кислородом, аккумуляторами, пищей и, может быть, сумею еще спасти его.

— Это будет бесцельно, Арсен Давидович, — тихо сказал старший лейтенант. — Прошли уже сутки: вам в скафандре потребуется еще трое суток, чтобы добраться до острова. В каком состоянии найдете вы там Скворешню? Если только вы вообще найдете его на старом месте… и если вы сами доберетесь туда: запасов кислорода, энергии, пищи в вашем скафандре может хватить максимально на двое суток.