Роланд Грин: Конан храбрый

Не было ничего удивительного в том, что дымка приняла изумрудный цвет. Свет изливающийся из кольца поражал своей мощью. Сам камень можно было принять за изумруд размером с детский кулачок. Двое пытались стащить его: и оба предпочли бы лучше умереть от рук палачей Короля Илдица, тем мучениям , которые свалились на их голову.

Никто не знал, созданы ли Драгоценности Курага природой, или это творение колдовста. Их секрет лежал глубоко под водой среди покрытых кораллами руин Атлантиды. Для Мастера Еремиуса достаточно было знать секреты силы Драгоценностей.

Он пронзительно пропел первые слоги заклинания, которые легко можно было принять за Хитаи. Вместе с заклятьем бутылочки с кровью стали теплыми, затем снова похолодели. Заклятье неприкосновенности разрушилось. Сейчас они были готовы для Трансформации.

Он установил одну бутылочку на Алтарь позади молодой женщины. Пропитанный травами кусок тряпки, засунутый ей в рот , высосал из нее волю , но не разрушил ее. Ее глаза закатились назад ,расширившись от ужаса, когда она увидела, как кровь в бутылочке начала светиться. Слабый стон пробился сквозь кляп.

Еремиус произнес еще три гортанных слога и крышка бутылочки полетела в воздух. Он ударил Алтарь пять раз посохом и произнес теже звуки еще два раза.

Сосуд взлетел в воздух и завис над девушкой. Посох Еремиуса воднялся как вампир , готовый ужалить. Свет от камня превратился в тонкий луч, яркий настолько , чтобы ослепить любой глаз, незащищенный магией.

Движением запястья Еремиус направил луч прямо на бутылочку. Она вздрогнула, затем перевернулась. Кровь полилась на девушку, покрыв ее кожу тонкой алой паутиной. Ее глаза еще больше расширились , но в них уже не было разума.

Поддерживая сосуд на одном уровне, Еремиус провел лучом вдоль тела девушки с головы до ног. Затем ступил назад, облизнул засохшие губы и принялся следить за Трансформацией.

Кожа девушки потемнела и огрубела, затем превратилась в чешую, перекрывающуюся, как пластинки тонкой брони. Огромные подушки мышц и костей выросли поперек ее сухожилий. Ее руки и ноги стали квадратными и вывернулись назад, на пальцах выросли ногти длиной в палец.

Заклинание не избежало и ее лица, которое исказилось так же сильно, как остальное ее тело. Чешуйчатая кожа, острые уши, острые зубы, и кошачьи глаза, ужасная пародия на человеческие.

Наконец, глаза остались единственным , что напоминало о женщине. Еремиус сделал еще один пассаж рукой и цепи слетели с рук и ног. Создание поднялось неуверенно на руки и ноги, затем поклонилось в сторону Еремиуса. Без малейшего колебания и отвращения колдун положил руку на голову. Волосы упали , как пыль и серебряное кольцо покатилось по камням, позванивая.

Завершилась еще одна Трансформация.

В темноте за Алтарем переминалось еще три Трансформированных. Двое были куплены как рабы, один плененый охранник каравана; и все были мужчинами. По опыту Еремиус знал, что редко можно найти женщин, пригодных для Трансформации, без охраны. Гораздо легче было использовать кровь девочек для Трансформации других.

Трое Трансформированных подняли своего нового товарища на ноги. С бессловесным рычанием она оттолкнула их руки. Один из них коротко ударил ее вдоль щеки. Она обнажила зубы. На мгновение Еремиус подумал о необходимости вмешаться.

Затем знакомое осмысление наполнило глаза свеже Трансформированного. Она знала теперь , что хорошо это или плохо, но теперь им придется вместе служить Еремиусу. Она не могла их отвергать. Кому бы она не служила до этого, теперь она служит только Еремиусу, Повелителю Драгоценности.

Глаза куда менее острые, чем Боры, смогли бы различить часовых у начала долины. Однако это не солдаты. Он знал, что они не стоят таким образом. Не был он и удивлен. Мастер дьявольского света в долине навряд ли будет рад непрошенным визитерам.

С уверенностью замедлив шаг, Бора проскользнул по южному краю долины. Он достиг точно середины между устьем и источником света. Казалось свет исходил из открытого места, а не из одной из пещер, которые изрыли стены долины.

Под ногами Боры теперь находился утес высотой в две сотни шагов и достаточно крутой даже для самых прытких коз. Однако он не составлял препятствия для Боры. "У тебя глаза в кончиках пальцев ног и рук", говорили о нем в деревне, так как он мог подняться там где никто не мог.

Однако с такого уступа он никогда не спускался в темноте, но никогда он не надеялся так много выиграть или так много потерять. Семья подозреваемого в поддержке восстания должна быть счастлива, если Мугра-хан не сделает ничего, кроме их изгнания.