Георгий Левин - Жизнь на обочине

Осмотр дворца был завершён. А теперь, что бы был понятен мой восторг. Опишу крестьянскую избу. Тех далёких лет моего детства. Таких изб сейчас нет и это хорошо. Ставшие жить лучше люди забыли то убогое жильё. И, слава Богу! Это рассказ об избах моего села. Но они были типичными для сёл глубинки тех лет.

Самими молодыми были новые избы председателя колхоза, парторга колхоза и председателя сельсовета. В них не был никогда. Рассказать о них не могу. Все остальные избы села имели почтенный возраст и были построены ещё в прошлом веке. Так изба моего деда, в которой прошли все мои десять лет жизни, имела возраст за 80 лет.

Как и человека сгибают годы. Так и время поработало над избой. Сруб с годами просел. Почерневшая соломенная крыша понуро горбатилась над растрескавшимися брёвнами стен с маленькими окнами. Покосившаяся дверь вела в сени. Там на стенах висели разные хозяйственные вещи. Многие висели десятилетиями. Хомут и упряжь для лошади от старости потрескалась. Как рассказывала мне бабушка, лошадь у них была до революции. Потом её забрали. Толи красные, толи белые, толи бандиты. Разобраться в этом было не возможно. С тех пор лошадью так и не обзавелись. А упряжь выбросить было жалко. Вот и хранили этот и другой ненужный хлам. Дверь слева вела в пристроенный коровник, свинарник и курятник. Морозные и снежные зимы диктовали свои требования. Дверь направо вела в жилую часть избы большую горницу. Посредине стояла большая русская печь с лежанкой. На ней обычно спала вся семья. На этой же печи и готовили зимой. Летом готовили во дворе. Посредине стоял стол и лавки. В углу за занавеской висела полка на ней стояла икона и горела подвешенная лампадка. За лёгкой перегородкой стоял топчан на нём когда-то спали отец и мать. Вот и вся жилая площадь. И земляные полы. Скромное или бедное жильё. Как хотите. Такие избы были в основном у всех в нашем селе. Вот и представьте мои ощущения, когда увидел квартиру родителей. Вернее их дворец.

Правда, туалет у родителей был во дворе. Как и в селе. Там же была помойная яма. Туда сбрасывали все отходы. Ещё во дворе стояли общие сараи на каждую квартиру свой отсек. В нём был погреб. Там хранили все запасы. Картошку, овощи, лук, чеснок. Стояли бочки с соленьями капустой, огурцами, помидорами. А наверху в сарае были сложены дрова и уголь. Там же хранили и разный хлам. Ещё в этой же части отсека был выгорожен угол для живности. Держали курей и поросёнка. Некоторые держали кролей. Со всем этим познакомился позже. Носить дрова и уголь в квартиру, ухаживать за имеющейся живностью стало моей обязанностью. Меня это не тяготило. В селе работать приходилось намного больше.

Но это было потом. А сейчас мать затопила печь. Открыла вентили. Нагрела воду в баке. В ванную налила горячей воды и закрыла меня там. Заставила через дверь отдать ей мои не хитрые одежды. Впервые в жизни я сел в ванну с горячей водой и вымылся мылом. В селе раз в две недели я мылся в бане. Но это было совсем другое. Без веника и без разъедающего глаза дыма. Бани в селе топились по "чёрному".

Блаженствовал в ванне больше часа. Пока мать не выгнала. Она пряталась за дверью ванны и дала мне новую одежду.

С ней я намучился. Вернее с одной частью под названием трусы. Видел их впервые. Как одеть? Так и не сообразил. Сначала стеснялся спросить у матери. Что это такое? Куда и как одевать? Просил вернуть мне мои бязевые кальсоны. Привычная одежда домашнего пошива. Их носил всю свою десятилетнюю жизнь. Но она отказалась. Объяснила, что от их запаха задохнётся всё в округе. Потом она поняла, в чём проблема. Стала перед дверью. Показала и объяснила, как одеть трусы. Закутанный в простыню я постигал эту науку. Со штанами, майкой, рубашкой и носками разобрался сам. Всё было немного великовато. Но в селе носил всё с чужого плеча и смущения не чувствовал.

А потом был обед. Так не ел никогда! Щи со сметаной, картошка с куском мяса, соленья, огурцы и помидоры и гора хлеба. Из-за стола я и мой живот вылезли отдельно.

С трудом доковылял до кушетки в выделенной мне комнатёнке. Мы с животом так и упали отдельно. Я погрузился в глубокий сон.

Проснулся вечером. Отец уже был дома. Тогда я впервые увидел его. Черноволосый, плотный мужчина среднего роста с уверенными движениями. Он произвёл на меня впечатление. Надулись и смотрели друг на друга. Чужие незнакомые люди встретившиеся впервые. Нам предстоял длинный путь. Предстояло привыкать друг к другу. Осознавать своё родство и близость. Его предстояло ещё пройти. А пока мы просто присматривались.