Наталия Осояну - Исповедь пешки

Но скрывать мне было нечего, и это настораживало его больше всего!

— Так зачем вы к нам пришли?

— Ещё раз повторяю, — я старалась говорить спокойно. — Мне нужно поговорить с директором Корпорации. ОЧЕНЬ нужно.

— Зачем? — спросил он, опять-таки не в первый раз.

— Я не могу об этом говорить с вами. Информация предназначается только для директора. Пропустите меня, и получите премию, уверяю!

Он продолжал сомневаться, а где-то там, на вершине башни, Директор уже наблюдал за мной…

В конце концов, меня тщательно обыскали, а потом направили к начальнику отдела по связям с общественностью, снабдив планом-проводником.

Следуя за огоньком на плане, я повторяла про себя, точно заклинание: «Правда — лучшая маскировка… правда — лучшая маскировка…»

И всему виной был Сет!

…начальник отдела по связям с общественностью был молод, красив и весьма горд собой.

— Зачем вам Директор? Он занят, всегда занят… но со мной вы можете говорить на любые темы!

При этом он не отрывал взгляда от моей фигуры.

Все секретари класса А проходят соответствующую подготовку — помимо вживления чипа, наши тела подгоняют под обязательный «стандарт Барби». Начальник, таким образом, получает одновременно ходячий компьютер с обширной памятью и сексапильную длинноногую куклу с высокой грудью и тонкой талией.

Очень удобно.

Корпорация, видимо, не расщедрилась на класс А, поэтому он беззастенчиво ел меня глазами.

— Вы понимаете, — проникновенно сказала я, присаживаясь на край стола. — Мне срочно надо поговорить с директором, — я наклонилась к нему. — Срочно…

— Нельзя, — выдохнул начальник отдела по связям с общественностью, но я уже все поняла.

Есть такая фигура — конь, точнее, жеребец, но с ним можно справиться.

Ферзь и король манили меня…

…мы с Фирзан раньше встречались, но я и не надеялась, что первый помощник Директора Корпорации меня запомнила. Разве ферзь обращает внимание на пешку?

Ей было много лет, но она была очень красива, и внушала одновременно почтение, восхищение и страх — именно в таком порядке.

— Говоришь, тебя уволили? Сейчас проверим.

События развивались по сценарию Сета, и приближался кульминационный момент — я знала, что медлить нельзя, но от ужаса кровь стыла у меня в жилах. Нельзя ошибаться. Нельзя. И Сет, бессовестный, как он мог так поступить!

Однако я не могла не восхищаться им…

— …да, выгнал, — до меня смутно, как во сне, доносились обрывки разговора. — Сегодня утром… обозвал… вылетела из здания, как фурия…

Всё по плану.

— Да, — вздохнула Фирзан. — Как-то слишком логично всё получается.

Я похолодела.

— Он тебя выгнал… и ты бежишь к нам, побыстрее выложить все секреты Компании. Всё ещё пылаешь праведным гневом?

— Да!

— Хорошо… но смотри, а то потом будешь жалеть. В таком состоянии люди часто делают глупости, — Фирзан выдержала эффектную паузу и добавила: — Я ведь всё о тебе знаю, девочка.

Это было наглое признание того, что за нами всегда следили — и, по всей видимости, именно в её ведении находилась слежка.

— Со мной раньше никогда так не поступали, — и опять правдивые слова помогли мне. — Я не пожалею…

В этом, конечно, я не была уверена.

— Что ж, пойдем со мной, — мы вошли в огромное помещение без окон, скрытое в недрах здания Корпорации. Вдоль стен стояли шкафы, заполненные книгами — это была колоссальная библиотека!

И в центре стоял маленький столик, на котором я с содроганием увидела шахматы — точно такие, как и в кабинете Сета.

— Я слушаю вас, — произнес высокий светловолосый юноша, отложив в сторону книгу. — О чем вы хотели нам рассказать?

— Простите, — выдавила я из себя. — Это какая-то ошибка. Мне нужен Директор.

Тут позади меня раздался странный звук — то ли вздох, то ли всхлип. Я обернулась — Фирзан с трудом сдерживала смех.

— Я слушаю, — повторил юноша, улыбаясь.

…буря эмоций овладела мной, но все слова исчезли. Старик в свои сто два года превратился в дряхлую развалину, и никакие достижения геронтологии не помогли ему остановить старость, а ведь Директор определенно должен быть старше. Как? Каким образом ОН смог это сделать?!

На лице Директора Корпорации была всего лишь одна морщина — вертикальная, на переносице, от привычки хмурить брови. И всё.

Он выглядел моложе Сета — да что там, моложе меня…

Пока я боролась с собой, Фирзан рассказала ему всё, что было ей известно. Директор испытующе смотрел на меня, ждал. Теперь моими устами говорил Сет, потому что сама я бы никогда не отважилась на подобное.