Скотт Вестерфельд: Мятежная

А это значило, что они увидят ее, если только посмотрят в эту сторону.

— Куда подевалась эта свинья?

— Эй, свинка! Хрюшка!

— Может, на крышу побежала?

Какой-то юноша спокойно вошел в кабину и удивленно оглянулся на «поисковый отряд». Заметив Тэлли, он вздрогнул.

Боже, как ты меня напугала! — Он заморгал веками, опушенными длинными ресницами, глядя на ее лицо в маске, потом перевел взгляд на свой фрак. — Ой. А разве эта вечеринка не с парадной одеждой?

У Тэлли сердце замерло в груди, во рту пересохло.

— Перис! — прошептала она.

Он пригляделся к ней внимательнее.

— А мы…

Она бросилась было к нему, но, опомнившись, прижалась спиной к стенке кабины. От стояния на цыпочках у нее жутко болели мышцы.

— Перис, это же я!

— Эй, хрюшка! Свинка, ты где?

Он обернулся, услышав голос, доносившийся из зала, вздернул брови и снова посмотрел на нее.

— Закрой дверь. И не открывай, — быстро проговорил он.

Дверь скользнула слева направо и закрылась. Тэлли пошатнулась и отлепилась от стенки. Она сорвала с лица маску, чтобы разглядеть его получше. Это был Перис: его голос, его карие глаза, его привычка удивленно морщить лоб.

Но теперь он был такой красивый . В школе объясняли, как это действует на человека. Не важно, знаешь ты об эволюции или нет. Все равно действует. На всех.

Существует определенный вид красоты — привлекательность, заметная каждому. Большие глаза; губы пухлые, как у ребенка; гладкая, чистая кожа; правильные черты лица и еще тысяча разных мелочей. Подсознательно люди всегда ищут в других эти «метки». Никто не может их не замечать, как бы ни рос, как бы ни был воспитан. За миллионы лет эволюции это стало неотъемлемой частью головного мозга человека.

Большие глаза и пухлые губы говорят: «Я молод и хрупок, я не могу причинить тебе вред, а ты хочешь меня защитить». Все прочее говорит: «Я здоров, я тебя не заражу». И как бы ты ни относился к красавчикам и красоткам, некая часть тебя думала: «Если у нас будут дети, они родятся здоровыми. Я хочу этого красавчика (эту красотку)».

Биология, так говорили в школе. Невозможно не поддаться этому зову, как невозможно остановить собственное сердце. Невозможно, если ты воочию видишь такое лицо. Красивое лицо.

Как у Периса.

— Это я, — выдохнула Тэлли.

Перис сделал шаг назад, вздернул брови, потом опустил глаза и посмотрел на свою одежду.

Тэлли только теперь вспомнила, что на ней — мешковатый комбинезон, здорово испачканный после того, как она перебиралась по веревке над рекой, ползала по саду, падала на землю среди лиан. Брюки и фрак у Периса были из черного бархата, а сорочка, жилет и галстук сияли белизной.

Она отступила.

— О, прости. Я не хочу тебя запачкать.

— Но что ты здесь делаешь, Тэлли?

— Я просто… — выпалила она и запнулась. Глядя на него, она не знала, что сказать. Все придуманные разговоры вылетели у нее из головы, растаяли в этих больших прекрасных глазах. — Мне надо было узнать… Мы с тобой по-прежнему…

Тэлли подняла правую руку. На фоне прилипшей к поту грязи белел маленький шрамик.

Перис вздохнул. Он не смотрел ни на ее руку, ни в ее глаза. В ее чуть раскосые, близко посаженные тускло-карие глаза.

— Ну да, — ответил он со вздохом и добавил: — Но… неужели ты не могла дождаться, Косоглазка?

Ее уродское прозвище из уст красавчика прозвучало странно. Конечно, еще более глупо было назвать Периса Шнобелем, как она раньше звала его по сто раз на дню. Она замялась.

— Почему ты мне не писал?

— Я пробовал. Но не получалось ничего. Я теперь совсем другой.

— Но ведь мы с тобой… — Она указала на свой шрамик.

— Посмотри, Тэлли. — Он продемонстрировал ей свою правую руку.

Кожа у него на ладони была гладкая, без единого изъяна. Эта рука словно бы говорила о Перисе: «Мне не приходится делать тяжелой работы, и я слишком умен, чтобы получать травмы».

Шрамик от пореза, который они когда-то сделали вместе, исчез.

— Его убрали.

— Конечно убрали, Косоглазка. У меня вся кожа новая.

Тэлли часто заморгала. А она и не подумала об этом…

Перис покачал головой.

— Ты еще совсем ребенок.

— Лифт ждет распоряжений, — напомнила о себе кабина. — Вверх или вниз?

При звуке синтезированного голоса Тэлли вздрогнула.

— Не открывай дверь, пожалуйста, — спокойно проговорил Перис.

Тэлли облизнула пересохшие губы и сжала пальцы в кулак.

— Но кровь-то они тебе не поменяли. А мы с тобой обменялись кровью.