Андрей Гуляшки - Драгоценный камень

— Она тебя боднет! — предупредил я Теменужку, останавливаясь у входа в хлев.

А Радан вошел внутрь, отогнал корову и махнул мне рукой: иди сюда!

— Слушайте, — начал он, — слушайте и решайте. За себя я уже решил, теперь ваше слово.

— Что ты придумал? — с тревогой посмотрела на него Теменужка.

— Исследовать пещеру, которую я нашел сегодня там, под холмом. Начерчу план и пошлю в руководство союза туристов. Новая пещера в Болгарии — ради этого стоит засучить рукава и потрудиться. Еще я соберу разные минералы и отнесу в гимназию — пусть лежат у нас в кабинете физики и минералогии. А если пещера интересная, по всей стране о ней заговорят, на пари! Туристы набегут — тысячами! А для туристов нужны гостиницы, рестораны, развлечения. Знаете, какая статья дохода будет для села Цвят! Пещера — я вам говорю, — если она и впрямь интересная, превратится в доходное предприятие. Здесь такое наступит оживление, а деньги так и потекут — уж вы мне поверьте.

— Какая еще пещера, — прервал я его, раздосадованный его поэтической фантазией. — Ты ведь слышал, что сказал кассир? Он совершенно ясно сказал: это старинные рудники, разрабатывавшиеся в античные времена тысячами рабов. Вот что он сказал. Здесь добывали медь, может быть, и железо. Село Цвят было индустриальным центром богатого рудного района. Мастера ковали щиты, копья, обоюдоострые мечи, отливали блестящие шлемы, делали кольчуги и непробиваемую броню. Вспомните вооружение фракийских царей, которых Гомер описывает в Илиаде. Это вооружение изготовлялось здесь. Да, я уверен, что на этих рудниках работал, будучи рабом, и легендарный фракиец Спартак. Может быть, в том самом руднике, который ты нашел.

Так я сказал и взглянул на Теменужку. Я думал, что она будет взволнована, почувствовав себя перенесенной в далекие времена Спартака. Но она погладила коровью морду, дала корове пучок сена и сказала:

— Правда, она добрая? Ее зовут Вытка.

— Чудесное имя, — кивнул Радан. — Типичное имя для нашего края. Звучное.

Я замолчал.

— Пещера или рудник, — обернулся ко мне Радан, — в конце концов это все равно. Под землей ведь? Подземные пустоты всегда привлекают внимание. Я слышал, что за границей некоторые пещеры электрифицированы. Садишься себе в трамвайчик, едешь, а перед глазами у тебя проплывают и сталактиты, и сталагмиты, и другие Теменужкины мечты. Тут богатое поле деятельности. Я вам говорю, что этот бывший рудник может превратиться в очень интересный туристический объект. А где наплыв туристов, там и хозяйственное оживление. Я вас спрашиваю: зачем районному кооперативному союзу скупать и вывозить отсюда виноград, когда можно реализовать его на месте? Потребителями будут тысячи туристов. То же самое и с молоком и с брынзой.

Я замер. Учитывая, что поэтическая фантазия моего товарища не знает удержу, я прервал его:

— Знаешь что, — сказал я ему, — не будем говорить о брынзе и о молоке. Меня лично занимает Спартак. Представь себе, что мы найдем надпись, сделанную им в этом старинном руднике!

— Что-то не верится, — сказал Радан. — С чего это вдруг?

Вот таким он и был. Может мечтать обо всяких абстракциях, а дойдет дело до чего-нибудь реального, конкретного — вот как со Спартаком, — он тут же руки вверх и говорит: с чего это вдруг?

— И я пойду с вами, — сказала Теменужка. Она мудро не вмешивалась в наш спор.

— Ты? — Радан совершенно нахально засмеялся. — Ты думаешь, тетка тебя пустит?

Мне стало жалко девочку, поэтому я сказал:

— Попробуй. Поговори с ней. Если хочешь, я тоже поговорю.

— Глупости! — сказал Радан. — Ты наивный человек. Какая же это тетка ни с того ни с сего отпустит свою племянницу?

Теменужка вздохнула. Мы задумались.

Радан засвистел. Я знал его характер, и мне стало поэтому еще грустнее. Было совершенно очевидно: он бросает девушку на произвол судьбы, он больше ею не интересуется.

— Послушайте, дети, — сказал он. — Я предлагаю пойти к геологам. Мы члены ДСНМ, мы должны проявлять интерес к науке и помогать исследователям. Я там задержусь подольше, а вы пробудете день-два и вернетесь. И тетка в таком случае не будет иметь ничего против. Она пустит Теменужку.

— Хорошо, — согласился я. — А рудник? Разве мы не будем его исследовать?

Я собирался снова развить свою теорию о возможности напасть на следы Спартака, но он махнул рукой.

— Ни слова! Наша стратегическая цель — геологическая бригада. Цель благородная, и. я уверен, что тетя не решится нас отговаривать. А если она попробует, мы ей скажем, что она рассуждает антиобщественно, и она капитулирует. Но о руднике — ни слова. По правде говоря, я не вижу смысла распространяться о нем. Рудник — это только тактическая подробность. Мы завернем туда по дороге в бригаду и установим, что он собой представляет как туристический объект.