Ариадна Громова - В Институте Времени идет расследование

Человек, который взял записку Аркадия… Человек, которого Нина видела в окне лаборатории, а Ленечка Чернышев — в коридоре… Борис Стружков… Еще один Борис Стружков!

— Я что-то не пойму, откуда он мог взяться? С какой линии? — медленно проговорил Аркадий.

— А я тебе объясню. После линии II не сразу возник «мой» мир, который мы обозначили на схеме цифрой III. Была еще одна, промежуточная линия. И вот откуда она получилась. Аркадий оставил записку… Утром ее нашли. Борис тоже ее прочел и расчеты твои видел. Он, наверное, не стал долго раздумывать, а сразу решил, пользуясь твоими расчетами, ринуться в прошлое.

— Тоже меня спасать? — жалобно спросил Аркадий.

— Вероятно, — согласился я. — Ну, а почему он появился так поздно и почему он не спас Аркадия, этого я не знаю. Одно несомненно: он почему-то

— конечно, не по злому умыслу — взял записку, шагнул в камеру и… его швырнуло в двадцать третье мая уже на «моей» мировой линии. Он попал туда вскоре после того, как я отбыл в прошлое. Не позже чем через час. Задержись я немного, и мы бы встретились…

— Ну, это положим, — сказал Аркадий. — Ты ведь сначала должен был привести камеру в прошлое и оставить ее там включенной. Иначе как он мог бы ею воспользоваться?

— Да, верно, это я ляпнул… Но все равно факт остается фактом: он забрал записку, утром двадцать первого в лаборатории нашли труп… и началась история. Ну и свинью он мне подложил!

— Ты ему неплохо отплатил! — усмехаясь, сказал Аркадий. — Ни за что ни про что вышвырнул человека в чужое будущее.

— Да… И вдобавок в будущее весьма каверзное, — признался я с искренним огорчением. — Разговоров там не оберешься! Как примется за него Линьков…

И тут мы увидели, что к нам идет Борис, вернее, бежит.

— Видал? — сказал Аркадий. — Борис явно накликал беду: все жаловался, что линия у него захолустная и неинтересная… Эй, Борька, что произошло?

Борис задыхался не так от пробега, как от злости.

— Читайте, вот! — буркнул он и сунул Аркадию надорванный конверт.

Аркадий вытащил из конверта аккуратно сложенные тонкие листки бумаги.

— А почерк-то мой! — с интересом сказал он. — Это что же… расчеты?.. А, вот и записка… Ну, братцы! И этот Левицкий туда же!

— В прошлое? — с ужасом спросил я.

Борис-76 сердито махнул рукой.

— Ну да… Ему, видите ли, захотелось срочно исследовать окрестности точки разрыва на мировой линии! Ты, Аркадий, небось говорил с ним на эту тему?

— Было дело, — пробормотал Аркадий, читая листки. — Беседовали мы об этом, как же… А расчеты-то у него получше моих… Он и твою идею нащупал, смотри, Борька!

Я посмотрел. Да, этот Аркадий сделал следующий шаг, вслед за своим двойником и за мной.

— Ну видишь, я был прав! — обрадовался Аркадий. — Это он включил камеру! Он пишет — слышишь, Борька! — что перед уходом включит камеру в зале на двукратное возвращение из 1974 года… Ого! «Для людей, один из которых спас мне жизнь, а другой дал ей подлинный смысл. Для самых близких мне людей». Смотри ты, какую лирику разводят на этой спокойной линии!

Борис-76 уже остыл немного.

— Дурацкая история с этим письмом, — сказал он печально. — Аркадий его на своем столе оставил, а я даже не поглядел ни разу на его стол. Только теперь подошел — думаю, может, он приходил, записку оставил… и вижу…

— Ребята, — сказал Аркадий, поднимаясь, — а чего мы, собственно, тянем? Пошли выяснять отношения с начальством и вообще… Никуда от этого не денешься, так уж лучше сразу!

Когда мы подошли к проходной, Борис-76 замедлил шаг.

— Ой, что будет сейчас, что будет, ребята! — с ужасом и восхищением прошептал он. — Так и попадают все!

— Ничего, поднимутся! — заверил его Аркадий. — Хронофизики — народ крепкий, они выдюжат!

И, распахнув дверь проходной, он громогласно заявил:

— Всем Стружковым — зеленую улицу! Шагайте, братцы!

Без четверти девять чистый и выбритый Линьков явился в отдел и принялся выгружать из ящиков стола все свое нехитрое хозяйство. Без семи девять он уже завязывал тесемки последней папки. Без шести девять на пороге появился Савченко. Еще через три секунды, сообразив, чем занят Линьков, Савченко спросил:

— Закончил-таки дело? Видишь, а ты специфики боялся!

Линьков хотел было ему объяснить насчет специфики, но не успел — дверь опять распахнулась, пропуская Темина.

— Ага, ты здесь! — радостно воскликнул тот, завидев Линькова. — Слушай, что мне сейчас Эдик выдал — будто у них там один не то к потомкам сиганул, не то вообще сквозь время провалился! Ты не слыхал?