Альфред Ван Вогт: Рулл

В поле зрения появился третий боевой корабль. Джеймисон попытался разобрать, чей он, но тот внезапно развернулся и улетел. Радио на запястье снова ожило.

— Сейчас мы не в силах вам помочь. Спасайтесь, как можете. Наши корабли сопровождения попытаются заманить руллский флот под удар большой боевой группы у звезды Бианка и потом вер…

Сообщение прервалось, и в тот же миг далеко в небе возникла ослепительная вспышка. Прошло около минуты, прежде чем холодный воздух Лаэрта откликнулся эхом на грохот дальнего взрыва. Звук угасал медленно, неохотно, как бы цепляясь затихающими обертонами за каждую молекулу воздуха.

В конце концов воцарилась тишина, странная, не мирная, похожая на затишье перед бурей, — неподвижность обреченности, напоенная безмерной угрозой.

Пошатываясь, Джеймисон поднялся. Нужно было выяснить, случилось ли то самое страшное, о чем он не осмеливался даже думать.

Он припустил туда, где стояла его шлюпка, но замер на полпути. Весь участок утеса точно ножом срезало. И никаких признаков шлюпки.

Он ожидал этого, но шок от реальности был ужасный.

Припав к земле, точно испуганное животное, Джеймисон смотрел вверх, в угрожающие просторы неба. Оно было пусто. Никакого движения, никаких звуков, если не считать завывания ветра. Он был один во вселенной между небом и землей — разум, балансирующий на краю бездны.

Руллские корабли промчались над горами, чтобы оценить ситуацию на плато, и попытались уничтожить его.

Что это за рулл такой тут с ним, ради которого боевые суперкорабли с ревом пикировали, стараясь защитить его от любой угрозы?

Ну, как бы то ни было, удача не полностью была на их стороне. Джеймисон оскалился. Да, не полностью. Однако следует поторопиться. В любой момент они могут посадить тут один из истребителей, чтобы спасти своего драгоценного рулла.

Он побежал, чувствуя странное единение с ветром. Ему было знакомо это чувство — ощущение того, как в моменты острого возбуждения просыпается первобытная дикость. Почти как в бою. И очень важно отдаться этому ощущению всем телом и всей душой. Нельзя стать воином и добиться победы, если тело или душа работают только наполовину. Требовалось все, все.

Джеймисон падал, поднимался, почти не чувствуя боли, и несся дальше. Он добежал весь в крови, но добежал.

Небо молчало.

Спрятавшись под кустами, он посмотрел на рулла.

Плененного рулла, своего рулла, с которым он мог делать все, что душа пожелает. Наблюдать, принуждать, воспитывать, обучать — самый быстрый курс обучения за всю историю мира. Сейчас не время не спеша обмениваться информацией.

Лежа под кустами, профессор нажимал кнопки на пульте, управляющем экраном.

Рулл сновал перед экраном туда и обратно. Вот он увеличил скорость, потом уменьшил ее, потом снова увеличил — в соответствии с волей Джеймисона.

Несколько тысяч лет назад, в двадцатом столетии, было сделано классическое и опережающее свое время исследование, которое дало один чрезвычайно важный результат. Человек по имени Павлов кормил лабораторного пса через постоянные интервалы времени, и одновременно звенел звонок. Вскоре пищеварительная система пса точно так же реагировала на один звонок, как на пищу и звонок вместе.

Сам Павлов так и не осознал важности своего обучающего процесса. Но то, что началось в те далекие дни, впоследствии развилось в точную науку, которая позволяла управлять животными, пришельцами — и людьми — практически как угодно. Только руллы нарушали стройную картину контрольных экспериментов, срывая их своей неудержимой волей к смерти. Ученые уже предвидели, какая трагическая судьба ждет галактическую империю Земли, если не удастся каким-то образом проникнуть в сознание руллов.

Уж так отчаянно Джеймисону не повезло, что он не имел времени для реального проникновения.

Того, кто медлил здесь, на этом каменистом плато, ждет смерть.

Но даже то, что он должен сделать, — минимум того, что он должен сделать, — потребует траты драгоценного времени. Туда и обратно; туда и обратно; необходимо установить ритм повиновения.

Образ рулла на экране был очень похож на оригинал. Трехмерный, и движения, как у автомата. Воспротивиться этому вызову было невозможно, воздействие затрагивало все основные нервные центры. Рулл так же не мог вырваться из заданного ритма, как не мог сопротивляться импульсу голода.

После того как он бездумно прошагал туда-обратно пятнадцать минут, изменяя скорость под управлением Джеймисона, профессор начал заставлять рулла и его изображение карабкаться на деревья. Вверх, потом снова вниз, и так раз шесть. Потом Джеймисон ввел свое изображение.