Альфред Ван Вогт - Война нервов

Археолог выпрямился.

— Ну конечно же, — воскликнул он, — уже в вашем вопросе кроется ответ. Способность читать чужие мысли приведет любое сообщество к тому, что всякое его развитие сойдет на нет, поэтому, надо полагать, данная культура пребывает в стадии феллахов, — когда он посмотрел на Гроувнора, глаза его сверкали: — Неужели вы не понимаете? Способность читать мысли другого человека вызывает ощущение, что ты знаешь о нем все. На этой основе возникает система абсолютной уверенности во всем. Какие могут быть сомнения, когда вы все знаете? Такие сообщества мельком проскакивают ранние периоды развития культуры и наикратчайшим путем достигают перехода феллахов.

Пока Гроувнор сидел нахмурившись, японец быстро описал, как различные земные и галактические цивилизации постепенно истощали сами себя, а потом закоснели в стадии феллахов. Как общество они не были особенно жестокими, но, живя в постоянной бедности, они обрели безразличие к страданиям отдельной личности.

Когда Корита закончил, Гроувнор высказал предположение:

— Не исключено, что их нетерпимость к переменам, характерная для таких культур, и явилась причиной нападения на корабль?

Археолог был осторожен:

— Все может быть.

Наступило молчание. Гроувнору казалось, что действовать он должен, приняв за основу теорию Кориты. Другой гипотезы у него просто не было. Используя такую гипотезу в качестве отправной точки, он мог попытаться получить подтверждение ей от одного из этих изображений.

Взгляд на хронометр заставил его встрепенуться. На спасение корабля оставалось меньше семи часов.

Торопясь, он сфокусировал луч света на энцефалорегулятор. Быстрым движением он установил экран против света так, чтобы маленькая стеклянная поверхность была погружена в тень, получая от регулятора лишь прерывистые лучи.

На неосвещенной стене сразу же появилось изображение. Это было одно из раздвоенных изображений, и Гроувнор благодаря энцефалорегулятору смог спокойно рассмотреть его. Первый же взгляд поверг его в изумление. Принять этот образ за гуманоида можно было с большим трудом. И все же стало понятным, почему раньше оно казалось ему женским. Раздвоенное, а потому не слишком четкое лицо венчал пучок золотистых перьев. Но птичья голова, как это было видно сейчас, имела некоторое сходство с человеческой. На лице, покрытом сеточкой кровеносных сосудов, перьев не было. Какие-то участки лица смутно напоминали щеки и нос, это и делало лицо похожим на человеческое.

Вторая пара глаз и второй рот располагались примерно парой дюймов выше первых. Эта вторая голова почти буквально вырастала из первой. Была также двойная пара плеч с двойной парой коротких рук, которые заканчивались прелестными, тонкими и длинными кистью и пальчиками. Все это указывало тоже каким-то непостижимым образом на их принадлежность к женскому началу. Гроувнор поймал себя на мысли, что первоначально ладошки и пальчики были нераздельными. Это партеногенез, решил Гроувнор. Воспроизведение без секса. Размножаются почкованием: на родительском теле возникает почка, которая развивается, затем отделяется от родительского тела и становится самостоятельной особью.

Изображение на стене имело рудименты крыльев. Пучки перьев остались на запястьях. Блестящая голубая туника покрывала фигуру, удивительно похожую на человеческую. Если и были еще рудименты оперения, их скрывала одежда. Но что можно было сказать с полной уверенностью, эта птица не летала и не могла летать.

Первым заговорил Корита, в голосе слышалась безнадежность.

— Как вы дадите ему понять, что хотите быть загипнотизированным, ради обмена информацией хотя бы?

Гроувнор не стал отвечать. Он поднялся и нарисовал на доске себя и образ. Потом он еще рисовал на доске, и, когда прошло сорок минут, образ вдруг исчез со стены и на его месте появился город.

Сначала он увидел этот сравнительно небольшой городок с какой-то удобной точки, расположенной высоко над ним. Здания в нем казались высокими и узкими и так тесно жались друг к другу, что улицы внизу большую часть дня должны были пребывать во мраке. Продолжая обозревать город, Гроувнор пытался понять, не отражает ли такое его устройство образа жизни обитателей, заимствованного ими из собственного далекого прошлого. В голове у него был полный хаос. Стараясь охватить всю картину в целом, Гроувнор не вглядывался в отдельные дома. Больше всего ему хотелось узнать уровень их машинной культуры, разобраться в построении их коммуникаций, определить, не из этого ли города предпринята атака на их корабль.