Николай Гуданец - Полигон

- Может быть, вам приелись эти отбивные? - спросила Стасия, возвращая ему личную карточку. - Вкус у них довольно резкий.

Она посмотрела на него испытующим пристальным взглядом, словно догадалась, о чем он думает.

- Благодарю вас, пока терпимо, - ответил Кин.

Его слегка покоробило, что Стасия не сумела выдержать верный тон и к этому незначащему обмену репликами все-таки примешалась еле уловимая тень интимной многозначительности.

Когда они с Рончем вышли из столовой, небо уже заволокло сплошной облачной пеленой.

Еще один вихрелет взмыл ввысь и, сделав широкий круг над поселком, завис на высоте в тысячу локтей немного дальше северо-восточной дозорной вышки, где по крутому склону громоздились бурые крапчатые скалы.

- А вот и похороны, - сказал Ронч.

Хвостовая аппарель откинулась, изнутри вихрелета вылетел небольшой темный предмет. И без комментариев Ронча Кин догадался, что это такое: пластиковый мешочек с пеплом покойного и привязанный к нему запал от гранаты. По старинному обычаю космопехотинцев так было принято развеивать прах погибшего товарища. Описывая крутую дугу, мешочек устремился к земле, и на середине траектории запал сработал. Над скальной россыпью вспухло серое облачко, которое сильный ветер сразу раскромсал на тонкие пряди, а те, в свою очередь, быстро истаяли.

- Мерстон вчера сказал, что он был гением, - произнес Кин, глядя в хмурое небо Тангры, где бесследно исчез кремированный доктор Харагва.

- Кто его разберет, может, и вправду оно так...

Они зашагали дальше, огибая площадку с зачехленной бронетехникой, по направлению к казарме для унтеров.

- Во всяком случае, надо полагать, без него фабры третьего поколения появятся еще не скоро.

- Честно говоря, не знаю, как вы, а вот я по этому поводу убиваться не буду, - с неожиданным жаром выпалил Ронч.

- Вот как? - искоса взглянул на него Кин.

- Только не говорите мне, пожалуйста, что вам дико нравится вся эта затея... ну, проект фабров нового поколения, про который Харагва говорил тогда в подвале. Я же помню, какое у вас было лицо.

- Лично я могу относиться к этому как угодно, мое мнение ничего не меняет. Однако я отдаю себе отчет, что существуют еще и государственные интересы.

- Не могу знать, я простой парень с бандитской планеты. - У квадр-офицера нарочито прорезался гортанный акцент уроженца Эргасты. - Мне положено молчать в тряпочку, покуда не спросят, а спросят последним, коли не забудут.

- Бросьте, зачем прибедняться, вы не хуже меня разбираетесь в ситуации. У Империи есть некоторый потенциальный перевес в живой силе, если дойдет до массовой мобилизации. А дивизии наших фабров выровняют силовой баланс, тем самым обеспечив безопасность. На кону стоят миллиарды человеческих жизней, без преувеличения.

- И все равно это мерзость, богопротивная мерзость, - раскипятился Ронч. Вы можете говорить что угодно насчет государственных интересов, только любому нормальному человеку фабры не по нутру. Даже двуногие, такие, как сейчас. Не говоря уж о тех, какие будут.

Впервые Кин видел своего телохранителя настолько взволнованным.

- Простите, Ронч, а вы верите в бога? - мягко поинтересовался Кин.

- Да какая разница, просто к слову пришлось. Может, и верю, сложный вопрос. Моя мать верит, хотя на свой лад, и попов терпеть не может. Так вот она бы сказала, что Харагву прибрал господь, чтобы эта планета не превратилась в сущий адов котел. Вы только представьте, какой жуткой смертоубийственной погани он здесь наплодил бы, если б остался в живых. Скажу честно, я ни капли не жалею, что помешкал с выстрелом, когда он дернулся к комбинезону за своей иголкой.

Взойдя на крыльцо казармы, квадр-офицер огляделся по сторонам, держа руку на кобуре. Сам того не ведая, он повторил своими словами мысль покойного Харагвы о записной книжке бога, которая снабжена защитой от нежелательного вмешательства.

- Ронч, а вам не кажется, что люди бывают гораздо страшнее этих зверушек? - спросил задумчиво Кин. - Те по крайней мере бесхитростны.

- Тем более, значит, можем обойтись без новых гадских биороботов, буркнул тот, открывая дверь и пропуская Кина вперед. - Зига обитает в девятом номере.

В унылом коридоре витал неистребимый казарменный душок, смесь из запахов насквозь пропотевшей обуви, оружейного масла и дезинфицирующих средств.

Пройдя до середины, Кин постучался в дверь под номером девять.

- Входите, открыто, - донеслось изнутри.

Кин повернул дверную ручку и вошел в тесную комнатенку. Унтер Зига тоже провел бурную ночь, судя по тому, как он осунулся. Под глазами у него залегли черные круги.