Сергей Гжатский - Колодец

— Вижу! Врата не знают, что это за язык. Говорят, примитивный алфавит…

— А вот на этой двери ещё и пломба подвешена! Ну, прям как у людей!

Они прошли коридор до конца и наткнулись на ещё один, который пересекался с первым. В нём тоже виднелось множество дверей под пломбами…

— Словно на склад попали! — пожаловался Игнатов, — Не хватает записки кладов-щицы: "Уехала на базу!"

Они свернули налево, дошли до конца и уткнулись в кабину лифта, дверцы которого гостеприимно распахнулись при их приближении. На стене вспыхнули две злотые стрелки: одна указывала вниз, другая вверх.

Симаков придавил ту, что смотрела наконечником вверх. Они ожидали, что дверцы схлопнутся и лифт доставит их… куда-нибудь, однако ничего подобного не произошло! Ничто не закрылось и не поехало. Тишина так и не нарушилась звуками работающих механизмов.

— Эх ты, мастер! — засмеялся Игнатов, — Смотри как надо!

Он нажал на другую стрелку, повёрнутую вниз, но и в этом случае ничего не произошло. Кабина лифта даже не дёрнулась.

— Покатался, выходи! — в свою очередь развеселился Симаков.

Игнатов скис и стал возмущаться вслух:

— К ним гости дорогие заявились, а они вон как встречают, вон как потчуют…

Не по-людски это…

— А что ты хочешь? База законсервирована, двери заперты, подъёмник отключён!

Путники почувствовали себя обманутыми и решили возвращаться.

— Только сначала пройдём в другой конец коридора и посмотрим, что там… — предложил Игнатов.

Коридор закончился арочным проходом, за которым виднелся огромный, слабо освещённый зал со сводчатым потолком, в центре которого чернело круглое отверстие шахты воздуховода.

Путники встали на пороге, дальше идти они не спешили…

— Чуешь, чем пахнет? — спросил Игнатов.

— Аптекой! Формалином… — ответил Симаков и повёл носом, — Зал шестиугольный!

— И дырка в потолке метров десять-двенадцать диаметром! Точь-в-точь, как в тоннеле! К чему бы это?

По всему залу над полом темнели приземистые тени. Без света трудно было сказать, что это такое. Путники, не сговариваясь, осветили их фонарями. Оказалось, что это шесть огромных круглых колодцев с невысокими каменными ограждениями, каждый из которых находился напротив своей стены. Запах фомалина явно исходил из их глубин…

— Недоброе это место, Костик! Пошли поскорей отсюда!

— Подожди, дай сначала узнаю, что там так пахнет!

Они подошли к ближайшему колодцу, сложенному из гладко обрабтанных гранитных блоков. Запах лекарств и ещё чего-то неприятно приторного заметно усилился.

— Фу-у! — Симаков зажал нос, — Воняет, как в госпитале под Кандагаром!

— …Или как в морге! — добавил Игнатов.

Он лёг животом на барьер и посветил вниз. В ту же секунду оба издали крик ужаса и отскочили от колодца как ошпаренные.

— О, боже!

— Что это? Ты видел, Степаныч? — Игнатов вдруг начал заикаться, на него напала

крупная нервная дрожь.

— Видел! — подтвердил побледневший Симаков.

Он решительно шагнул к колодцу и снова заглянул в его глубину, где вповалку громоздилась гора человеческих тел! Сваленные в кучу мертвецы, под лучом фонаря бледнели бескровными восковыми лицами-масками и взирали на него затуманенными смертью глазами. Их искажённые черты красноречиво говорили о перенесённых перед смертью страшных, нечеловеческих муках…

Рядом пристроился Игнатов.

— Мёртвые люди! Откуда они тут? Что всё это значит, Степаныч?

— Я знаю не больше твоего, Константин! И Врата, как на грех, молчат…

— Страшные дела творятся под землёй, Степаныч!

— Да, жуть!

Впрочем, оба путника быстро оправились от потрясения, так как и один, и другой не раз бывали в боевых передрягах, видели всяко-разно и потому имели соответствующую психологическую закалку. Они в темпе проверили остальные колодцы и убедились, что и те, как и первый, на две трети заполнены трупами людей всевозможных возрастов.

Причём трупы кто-то усердно рассортировал: если в одном колодце находились исключительно мужчины, то во втором — женщины, в третьем — старики, в четвёртом — старухи, в пятом и шестом — дети, девочки и мальчики!

В стенках колодцев имелись скобы, увидев которые, Игнатов загорелся спуститься в какой-нибудь из них. Симаков принялся отговаривать шурина, но тот настоял на своём и ему пришлось уступить. Обвязав Игнатова концом верёвки, Степаныч взялся его подстраховывать…Мало ли что…

Костик выполнил всё, что задумал!

Он побывал в каждом колодце и исследовал множество трупов, засняв их на камеру, которую предусмотрительно захватил с собой… Из последнего могильника, заполненного трупами маленьких мальчиков, он вы лез сам не свой. Его шатало на ходу и не поддержи Симаков шурина под руку, тот мог бы запросто упасть.