Андрей Бубнов - Пилот, девушка и звездолет в придачу

— У докторов на сей счет свое, особое мнение, других пациентов мало, вот они и пользуются случаем, измываются как хотят.

— Хоть вы повлияйте на них.

— Пробовал. Против медицины не попрешь. Застращали, словно младенца. Будет то, будет это, лучевая болезнь, генетика, осложнения… терминами закидали, аж уши в трубочку свернулись. Непонятно, толи правду говорят, толи врут как…

— Всем привет, — через порог перешагнула бодрая, улыбающаяся и загорелая брюнетка в стандартном наряде жителей Тлалока: шорты, светлая футболка и новомодная широкополая шляпа. — Как поживают больные? Я вам фруктов принесла.

— Не сыпь нам соль на рану, лейтенант, — первоначально Тарасов скривился, но потом все же добродушно улыбнулся Лере.

— Привет, дорогая, — Костя вскочил с кровати, обнял любимого человека.

— Воркующие голубки, — теперь майор блаженно улыбался, наблюдая за молодежью. — Виноградов, твой ход, — он указал на шахматы.

— Ага, сейчас, — пообещал Костя, а сам не сводил глаз с Леры. Они тихонько шептались, подойдя к окну.

— Э-хе-хе, — по-стариковски покряхтел Тарасов и завалился на кровать, предварительно скинув тапочки. — Молодежь. Мне бы ваши заботы, — он закрыл глаза.

— Господин майор, — через минуту Лера подошла к кровати Тарасова.

— Да? — контрразведчик открыл один глаз.

— Разрешите обратиться с личной просьбой?

— Ты когда уезжаешь?

— Через четыре часа.

— Значит пришла попрощаться?

— Да и хотела кое о чем вас попросить.

— Попробуй.

Девушка раздумывала несколько секунд:

— У вас в отделении найдется для меня вакансия?

— Ого, — Тарасов открыл второй глаз и даже вскочил с кровати. — Я знал, что ты задашь этот вопрос, — он засмеялся. — Пиши рапорт, лейтенант.

— Спасибо, — глаза девушки радостно засияли.

— Надеюсь, это не сиюминутное решение? — майор стал серьезен. Сначала он окинул взглядом будущую подчиненную, потом остановил взор на Виноградове.

— Нет, — Костя тоже был серьезен, даже чересчур. — Мы хотим остаться на Тлалоке.

— Ну, смотрите, — Тарасов опустился на кровать. — Правда, я не знаю какую резолюцию нарисует полковник Зданович на рапорте старшего лейтенанта Здановича…

— Он не является моим непосредственным начальником.

— Вот как? — майор сощурился. — Разве документы врут?

Лера кивнула головой.

— А откуда к нам пришла Валерия Зданович, если не секрет?

— Теперь это уже не секрет. Все равно узнаете. Третий отдел.

— Мать честная, ну дела! — Тарасов хлопнул в ладоши. — Нелегалы. Элита. Голубая кровь. Да, теперь ты им точно не нужна. Теперь тебя каждая собака на Полите знает. Переведут на оперативную работу. Спишут, как расходный материал. Значит, скоро увидимся, засекреченный старший лейтенант, — майор опять рассмеялся. — Мне нужен заместитель по оперативной работе. Думаю, твоя кандидатура подойдет. Ты уже не маленькая девочка. Опыт работы солидный. Вернешься, торжественно переведу под твое командование всех оперативников. Попробуй справиться с ними…

Лера едва не подпрыгнула от радости.

В палату заглянул пожилой доктор в белом халате, худой темноволосый чилиец довольно грозного вида. Особенно созданию грозного облика способствовал крючковатый нос. Он очень напоминал орлиный клюв, высокий, с изогнутым и заостренным кончиком.

— Так, — врач окинул взором собравшихся, — давайте, закругляйтесь и… бегом на процедуры.

Лера начала прощаться.

— Я провожу, — Костя кинулся к выходу.

— Только до крыльца, — властно уведомил человек в белом халате.

— А может до космопорта? — Виноградов остановился в дверях и заискивающе улыбнулся.

— Я тебе дам до космопорта, — доктор погрозил пальцем. — Через два дня можешь хоть до другой Галактики провожать. А сегодня только до крыльца. Одна нога здесь, другая там. Ясно?

— Ура! Через два дня выпишут, — довольные Костя и Лера скрылись за дверью.

— Дети!

— Сальвадор, — Тарасов изобразил усталую мину, обратившись к доктору по имени. — Меня когда отпустишь?

— Через два дня, — невозмутимо ответил врач. — Потом назначу амбулаторное лечение.

— Ты издеваешься? — майор тяжело вздохнул. — Мои оболтусы небось весь офис вверх дном перевернули, разрисовали стены кабинета нецензурными словами, а я тут загораю.

— Вчера вечером проходил мимо твоего офиса, — так же невозмутимо парировал доктор. — Не переживай, здание пока стоит на прежнем месте. Окна целы, не разбиты. Окопы не вырыты, трупы не валяются.