Иван Афанасьев - Последняя надежда творцов

"Теплая вода, и чистая. Дай-ка я нырну. Ого, какие здесь улитки здоровые." Поплескавшись, Юрий почувствовал голод. Натянув штаны, он с огорчением обнаружил, что привычного клапана на промежности в них нет. Если у него расстроится после местной пищи желудок, придется снимать штаны, являя всем свое земное естество. "Может быть, здесь меня растительной пищей покормят. Как бы сейчас хорошо картошечки жареной поклевать!"

Когда землянин подошел к дому с гнездом на крыше — "совсем как у нас аисты гнезда плетут" — самка вышла ему навстречу. Она пригласила его сесть за стоящий возле дома стол. На столе в мисках лежала уже привычная пища: рыба, сушеный осьминог, водоросли, вареные краболусы. Рядом стояли тарелки, в которых лежали незнакомые плоды, выглядевшие невероятно аппетитно.

Юрий прикоснулся только к рыбе. Он помнил, что эту пищу его желудок мог обработать без расстройства.

— Не знаю, госпожа, твоего имени. Плоды эти мне незнакомы, я боюсь, что мой желудок с ними не справится. Поэтому я ограничусь рыбой.

— Ты поступаешь обдуманно. А имя мое ты узнаешь позже, когда мы изучим все последствия твоих деяний. Наши имена — не для каждого встречного.

"Ага, значит я пока то ли гость, то ли опасный преступник. На всякий случай меня ублажают — понемногу — но могут и голову свернуть. Кстати, а как здесь поступают с преступниками и врагами? Никогда об этом не слышал." Не помогла ему и самка.

— Преступник, враг — это слова из языка Теневой Стороны. Мы такими словами не пользуемся. Зеленый Мыс всегда жил в гармонии, все алчные, честолюбивые, несдержанные уходили на Теневую Сторону. Создатель Этого мира все предусмотрел: для правильной жизни Зеленый Мыс, для неизбежных пороков — Теневая сторона.

"Так вот вы как на жизнь смотрите! Вы здесь белые и непорочные в красивых одеждах, а там, на Теневой Стороне — грязные вонючие властолюбцы и прочие психопаты. Ну и самки здесь собрались! Не удивительно, что у вас вырождение вовсю идет. Туда вам и дорога." Но спросил Юрий самку о другом.

— Верующие в Кошру этого Создателя прославляют? Я видел его статуи. Кошру очень напоминает живущее в моем родном мире домашнее животное.

— Кошру не Создатель. Он один из помощников. Миры не творят поодиночке. Но Кошру вложил много труда в создание нашей расы, и его поклонники не так уж сильно ошибаются. Да, выглядит он действительно странновато. Подожди меня здесь.

Самка вынесла из дома толстую растрепанную книгу. Она бережно положила ее перед Кондрахиным и покачала головой, когда он попытался книгу открыть.

— Я сама буду ее листать. Вот Кошру.

С рисунка на землянина глядел приземистый крепыш с головой козы и почти человеческими руками. Локтевых суставов было два, а пальцев пять, как у людей. Выше пояса торс Кошры был обнажен, а нижнюю часть туловища и ноги скрывали широкие клетчатые штаны. Из-под штанов виднелись обычные сапоги, в каких обычно ходили самцы на Теневой Стороне.

Юрий пошевелил пальцами босых ног, наслаждаясь свободой от надоевшей обувки. Его желудок легко переварил пищу и сейчас требовал добавки. На душе было легко и спокойно. На следующем листе он увидел изображение родного мира Кошру: холмистой степи с редкими деревьями. Самка показывала ему всех, кто вложил свой труд в создание мира Иоракау. На рисунке Пшучжи землянин остановился, разглядывая.

— Если тебе интересно, могу показать мир Розгора, как он есть.

Самка не обращалась к нему по имени, и от этого Кондрахин чувствовал себя несколько неуютно. Как будто тебя пригласили в гости, но правилами общения предписали держаться от хозяина дальше трех метров. Да еще намекнули, что за нарушение дистанции могут серьезно наказать.

— То есть как, как он есть? — не понял землянин.

Взяв его за руку, самка свободной рукой очертила перед ними полукруг. От ее руки в воздухе остался след, как от кисти с краской. Внутри следа воздух померк, задрожал, а затем в нем появилось изображение чужого мира. Кондрахин подавил возглас удивления. Он видел Пшучжу!

Видел не так, как тогда, с холма. И не так, как в книжке. Проделанное колдуньей окошко находилось на уровне улицы, и знакомые уже дома нависали над Кондрахиным.

— Попробуй управлять Оком Кондови усилием мысли, — подсказала самка.

Юрий легко повернул окошко в противоположную сторону, внимательно разглядывая розовые строения. По его пожеланию окошко поворачивалось, оно могло и перемещаться в далеком мире Розгора. Только поднять его землянин был не в состоянии. Что бы он не делал, окошко всегда находилось в мире Розгора на уровне поверхности. Вскоре Юрий увел окошко с улиц Пшучжи во двор одного из домов и оказался в густых зарослях.