Роберт Сойер - Вспомни, что будет

— И вы просмотрели это сообщение до конца?

— Да.

Тео вдруг осенило. Если Руш просмотрел все сообщение, значит, оно длилось меньше двух минут. Конечно, две минуты для телевидения — это целая вечность, но…

…но вся его жизнь, изложенная за минуту и сорок пять секунд…

— Что сказала ведущая? — спросил Тео. — Постарайтесь припомнить. Это может мне помочь.

— Честно говоря, я мало что помню. Вероятно, я, тот, из будущего, был заинтригован, но понимаете, похоже, и очень испуган. Какого черта? Что происходит? Я сидел за кухонным столом — вон там, пил кофе, читал работы студентов, и вдруг все изменилось. Меньше всего меня интересовали детали истории про кого-то, кого я совсем не знал.

— Я понимаю вашу растерянность, — отозвался Тео, но так как у него самого видения не было, на самом деле он не слишком хорошо понимал Руша. — Но все-таки постарайтесь припомнить хоть что-нибудь. Это очень важно.

— Ну… Женщина сказала, что вы ученый. Физик, кажется. Это так?

— Да.

— И она сказала, что вам было… то есть будет… о, не знаю! Сорок восемь лет.

Тео молча кивнул.

— И она сказала, что вас застрелили.

— А она сказала где?

— В каком смысле? Куда стреляли? В грудь вроде бы.

— Нет-нет. Где это произошло? В каком месте?

— Боюсь, этого она не говорила.

— Это случилось в ЦЕРНе?

— Она сообщила, что вы работали в ЦЕРНе, но… но я что-то не припомню, чтобы она упоминала, что вас убили именно там. Извините.

— Она ничего не говорила о какой-нибудь спортивной арене? О турнире по боксу?

Руша явно удивил вопрос Тео.

— Нет.

— Больше вы ничего не помните?

— Нет, простите.

— А какой сюжет последовал сразу после сообщения о моем убийстве?

Тео сам не знал, почему задал этот вопрос. Может быть, просто хотел понять, какое место в рейтинге новостей занимало сообщение о его смерти.

— Простите, не знаю. Я не стал досматривать выпуск новостей. Как только сообщение о вас закончилось, пустили рекламу… какой-то компании, наладившей выпуск — представьте себе! — дизайнерских младенцев. Это поразило меня — меня, живущего в две тысячи девятом году. А вот меня, живущего в две тысячи тридцатом, совершенно не заинтересовало. Я просто выключил телевизор — только это был не телевизор, а плоский экран, висевший на стене. В общем, я произнес слово «отключись», и экран сразу стал черным. А потом он, то есть я, обернулся, и… знаете, наверное, это был номер в гостинице: там стояли две большие кровати. Я пошел и, не раздеваясь, лег на кровать. Потом лежал и смотрел в потолок, а потом видение закончилось и я оказался у себя дома, за кухонным столом. — Руш немного помолчал. — Конечно, я себе набил здоровую шишку. Ударился лбом о стол. И вдобавок кофе на руку пролил. Наверное, чашку задел. Хорошо еще, что не сильно обжегся. Я не сразу пришел в себя, но потом узнал, что у всех в нашем доме были такие галлюцинации. Затем я попытался дозвониться до жены и узнал… узнал, что она… — Он судорожно сглотнул. — Ее нашли не сразу. Она выходила из метро, поднималась по эскалатору. Судя по рассказам очевидцев, ей оставалось подняться всего на несколько ступеней, но тут она потеряла сознание и упала на спину. Пролетела шестьдесят или семьдесят ступенек. Сломала шею при падении.

— Господи! — вырвалось у Тео. — Мне очень жаль!

Руш кивнул. На сей раз он принял его соболезнования.

Больше говорить было не о чем. К тому же Тео пора было в аэропорт: не хотелось тратить деньги на гостиницу в Берлине.

— Огромное спасибо вам за то, что уделили мне время. — Тео сунул руку в карман и вытащил визитницу. — Если вдруг вспомните что-нибудь еще и решите, что это может мне как-то помочь, буду рад вашему звонку или письму по электронке. — И протянул Рушу визитку.

Тот взял карточку, даже не взглянув на нее. Тео ушел.

На следующий день Ллойд снова пришел к Гастону Беранже. На этот раз у него ушло еще больше времени на дорогу до административного корпуса. Его задержали сотрудники из объединенной группы теории поля, направлявшиеся в компьютерный центр. Войдя наконец в кабинет Беранже, Ллойд произнес:

— Прошу прощения, Гастон. Можете уволить меня, если хотите, но я все же намерен обнародовать свою точку зрения.

— Я, кажется, ясно выразился…

— Мы просто обязаны предать все это гласности. Послушайте, я только что говорил с Тео. Вы знаете о том, что он вчера летал в Германию?

— У меня три тысячи подчиненных, я не могу за всеми следить.

— Так вот. Он летал в Германию, билет взял сразу же. К тому же с огромной скидкой. Почему? Потому что люди боятся летать самолетами . Весь мир до сих пор парализован, Гастон. Все боятся того, что сдвиг во времени произойдет снова. Не верите — загляните в газеты, посмотрите телевизор. Я только что смотрел последние новости. Люди избегают занятий спортом, за руль садятся только в случае крайней необходимости и отказываются летать самолетами. Все словно ждут повторения. — Ллойд снова вспомнил, как его отец объявил, что переезжает. — Но ведь никакого повторения не будет. Так ведь? До тех пор пока мы не станем воспроизводить наш последний эксперимент, никакого сдвига во времени не произойдет. Мы не можем держать весь мир в подвешенном состоянии. Мы и так натворили достаточно бед. Нельзя, чтобы люди боялись жить. Необходимо все вернуть, насколько это возможно, назад. К тому, что было раньше.