Айзек Азимов - Установление и Империя

– Но в этом нет ничего нового. Характер мутации Мула выявляется без труда, – и с искренним

изумлением Мис добавил: – Разве я вам не говорил? Разве я забыл вам сказать?

– Забыли нам сказать? Что именно? – быстро вмешался Торан.

– Насчет мутации Мула, конечно. Он может искажать эмоции. Эмоциональный контроль! Я

вам не говорил? Но почему же я забыл?

Он задумчиво закусил нижнюю губу. Постепенно голос его ожил, веки полностью

раскрылись, словно его медлительный разум соскользнул на проторенную колею. Он заговорил в

самозабвении, глядя не на слушателей, а между ними:

– Это, в сущности, так просто и совсем не требует специальных познаний. Конечно, в

математической психоистории это выводится быстро, из уравнения третьей степени с не более чем…

Впрочем, неважно. Это может быть облечено в обычные слова – хотя бы грубо… – и при этом сохранит

смысл, что для психоисторических феноменов дело не такое уж обычное. Спросите себя сами… Что

могло опрокинуть тщательный исторический план Хари Селдона? А?

С мягким, вопрошающим беспокойством он переводил взгляд то на мужа, то на жену.

– Каковы были изначальные предпосылки Селдона? Во-первых: за последующие тысячу лет в

человеческом обществе не наступит фундаментальных изменений. К примеру, допустим, что

произошло крупное изменение в галактической технологии, вроде открытия нового принципа

использования энергии или совершенствования электронной нейробиологии. Социальные изменения

сделали бы начальные уравнения Селдона устаревшими. Но ведь такого не случилось, не так ли? Или

допустим, что силами вне Установления было бы изобретено новое оружие, способное противостоять

всем вооружениям Установления. Подобное могло бы привести к разрушительному отклонению, хотя

и с меньшей вероятностью. Но даже и этого не случилось. Подавитель атомных полей Мула был

оружием достаточно неэффективным, и ему можно было противостоять. И никаких других, более

совершенных новшеств он не ввел. Но было и второе предположение, причем более тонкое! Селдон

принял, что человеческие реакции на различные стимулы не подвержены изменениям. Полагая, что

первое предположение остается истинным, следует считать, что нарушилось второе. Некий фактор

должен менять и искажать эмоциональные реакции человеческих существ, иначе Селдон не мог бы

подвести, и Установление не могло бы пасть. И какой же фактор, если не Мул? Разве я не прав? Есть

ли ошибка в рассуждениях?

Бейта нежно похлопала его по плечу своей мягкой рукой.

– Никаких ошибок, Эблинг.

Мис веселился как ребенок.

– Все эти разгадки приходят так легко! Говорю вам, я иногда поражаюсь, что делается внутри

меня. Я припоминаю время, когда столь многое было для меня загадкой, а теперь эти вещи так

понятны. Трудности отсутствуют. Я набредаю на какую-либо задачу – и каким-то образом, внутри

себя, я вижу решение. И мои догадки, мои теории все время словно рождаются сами собой. Во мне

есть некий порыв… вперед, вперед… так что я не могу остановиться… и я не хочу ни есть, ни спать…

но постоянно дальше… и дальше… и дальше…

Он перешел на шепот; его изможденная рука с синими венами, приложенная ко лбу, дрожала.

Неистовость в его взгляде постепенно ослабла и исчезла. Он произнес более спокойно:

– Значит, я ни разу не говорил вам о мутационных возможностях Мула? В самом деле? Но

тогда… вы же сказали, что уже знаете о них.

– Это был капитан Притчер, Эблинг, – сказала Бейта. – Помните?

– Он рассказал вам? – в тоне Миса был оттенок обиды. – Но как же он обнаружил?

– Он был обработан Мулом. Он теперь полковник, человек Мула. Он явился, чтобы

посоветовать нам сдаться Мулу, и он рассказал нам то же, что и вы.

– Значит, Мул знает, что мы здесь? Я должен спешить… Где Маньифико? Он не с вами?

– Маньифико спит, – нетерпеливо произнес Торан. – Уже за полночь, знаете ли.

– В самом деле? Тогда… Разве я спал, когда вы вошли?

– Спали, – решительно сказала Бейта, – и вы все равно не вернетесь к работе. Вы отправитесь в

постель. Давай, Тори, помоги мне. А вы перестаньте отпихивать меня, Эблинг, поскольку вам еще

повезло, что я сперва не сунула вас под душ. Сдерни с него туфли, Тори, а завтра ты спустишься сюда

и вытащишь его на свежий воздух, пока он не совсем сошел на нет. Поглядите на себя, Эблинг, вы же

обрастаете паутиной. Вы голодны?

Эблинг Мис затряс головой и посмотрел с кушетки в сердитом смущении.