Игорь Волознев - Дарт на войне

Мимо Дарта и как будто сквозь него поплыли тусклые, размытые, едва различимые огни. Они плыли против хода движения корабля, возникая как будто из стен, проплывая по коридорам и каютам и снова скрываясь в стенах. Подавляя нахлынувшую оторопь, Дарт вернулся в рулевой отсек. Эти огни — признак того, что надвигается субпространство.

Скорость звездолёта продолжала нарастать. До входа в субпространство оставались считанные минуты. Дарт взглянул на единственный уцелевший обзорный экран. Так и есть: четыре преследователя по-прежнему идут за ним. Они словно ждут, что перед самым входом в субпространство у него дрогнут нервы и он затормозит, а тогда уж они его накроют.

Проплывавшие сквозь стены огни как будто становились ярче и крупнее, но света от них не было. Это были мертвенные, призрачные огни, грозные предвестники инобытия, в которое погружались звездолёт и всё, что на нём находилось.

Дарт опустился в кресло перед пультом, бросил гранатомёт на пол. Несколькими ударами по клавиатуре он заблокировал работу компьютера. Датчики ещё продолжали давать какие-то показания. Он рассеянно смотрел, как прыгают цветные линии на шкалах гравитометров. Судя по этим прыжкам, преследователи предпринимают отчаянные попытки не дать беглецу ускользнуть в субпространство; они почти непрерывно, чем только можно, атакуют его корабль, силовая защита которого практически истощилась. Её остатки были сконцентрированы возле фотонного реактора, который выжимал из себя последние силы, поддерживая ускорение.

Дарта в эти минуты интересовал только датчик скорости. Уже не было сомнений, что звездолёт всё-таки дотянет до субпространства, но радости от этого было мало. Комиссар, откинувшись в кресле, мысленно усмехнулся. Выходило так, что он, бессмертный и неубиваемый, сейчас погибнет. Ведь уход в субпространство — это и есть то, что люди во все времена называли смертью. Адепты вполне могли избрать для него казнь посредством отправки его в субпространство. Это не чёрная дыра, откуда он гипотетически ещё мог вернуться. Субпространство — это то место, откуда не возвращаются.

Похоже, выхода у него нет. Проклятый Тлиджль оказался прав: всё бесполезно. Он, Дарт, должен навсегда покинуть этот мир.

Гул двигателей вдруг затих. Стены и пульт как будто подёрнулись пеленой. Дарт понял, что наступила минута, когда надо вступать в контакт с субпространством. Ещё оставалась надежда, что Тлиджль, несмотря на всё своё злорадство, хочет жить, и основной инстинкт — инстинкт самосохранения — пересилит в нём злобу и страх. Может быть, Тлиджль погрузится в транс и даст ему, Дарту, провести корабль к "объекту". Как бы там ни было, но Дарт начал концентрировать внимание.

Отрешившись от всего остального, он сосредоточился на образе планеты, находящейся где-то в неимоверной дали отсюда, наверное — на другом краю Вселенной. Этой планетой был Карриор. Дарт старательно воскрешал его в памяти, этот голубой, окутанный лёгкой облачной дымкой шар, и рядом с ним — бледный ноздреватый Брельт. Дополняя картину, он вытаскивал из памяти подробности и детали. Отвлечься на что-либо другое он не имел права, иначе картинка собьётся. Он сидел, вцепившись в подлокотники, не видя перед собой ничего, кроме системы Карриор — Брельт. К нему кто-то подходил, его сознание обвевали чьи-то флюиды. Эти флюиды были приятны ему. Их могли излучать только родные люди, которые ободряли и поддерживали его, помогая держать в памяти "объект". Дарт был уверен, что рядом стоит его отец. Отец всегда сопровождал Дарта во время его переходов через субпространство. Ему тем легче было держать перед своим мысленным взором картинку с изображением Карриора, чем отчётливее в его сознание проникало понимание того, что всё закончится хорошо. "Объект" надо держать, и корабль выйдет к Карриору. Это внушали ему отец и все, кто находились сейчас рядом с ним.

Чувство, будто он очнулся после глубокого обморока, нахлынуло, как всегда, внезапно. Чувство это было ему знакомо. Оно означало, что он вышел из субпространства.

Он сидел в кресле в разгромленной, сожжённой каюте, перед полупотухшим пультом. За иллюминатором в черноте космоса сверкали неподвижные звёзды. Корабль стоял на месте. Дарт выбрался из кресла и, оттолкнувшись от пола, подплыл к иллюминатору. Внизу, чуть левее, красовалась его мысленная картинка, но теперь воплотившаяся в явь. Перед ним были Карриор и Брельт.

Противокосмическая защита Карриора сработала оперативно: рассадурский звездолёт, материализовавшийся вблизи планеты, был немедленно блокирован гравитационными сетями и нейтрализующими силовыми экранами. К нему со всех сторон устремились кибернетические зонды. Почти сразу был установлен и тип звездолёта: это было каботажное судно, способное, однако, иметь на борту боевое оружие.