Б Гурфинкель: Эмоция жалости

- Библию? Нет, конечно. Он сам пришел к этому решению.

- Погодите-ка, - сказал Уэйнрайт. - Значит, ему известно чувство жалости?

- Жалости? - Гэндзи усмехнулся, обнажив ровный ряд желтых зубов. - Что лежит в основе эмоции жалости? Бессознательное понимание целесообразности, или, пожалуй, фанатическое чувство собственности, не допускающее мысли об утрате. Например, чувство матери... Думаю, что это понятие ему известно в его системе счисления...

Они вернулись в зал кафе и сели за столик.

- В основе наших поступков вообще ведь лежат эмоции, - продолжал Гэндзи, - в том числе и жалость...

- Чаще всего - к самим себе, - усмехнувшись, вставил Уэйнрайт.

- Согласен с вами, мистер Уэйнрайт. Но судья должен учитывать эти эмоции и уметь правильно соотносить и оценивать их как возможные причины людских поступков...

- Но ведь он сам-то не способен жалеть? - Дорис задумчиво постукивала авторучкой по блокноту с пластикатовой обложкой. - А по-моему, судья должен уметь гневаться, бояться, жалеть - иначе он не поймет побуждений других.

- Это не обязательно, Дорису-сан, - ответил Гэндзи. - Евнух, например, может понимать рассудком эмоцию любви...

- Но ведь жалость - чувство, максимально алогичное, - настаивала Дорис. - Человека отличает от машины - даже такой совершенной, как ваши нейроиды, - именно способность поступить вопреки всякой логике... например, подобрать на поле сражения раненого врага и выходить его в госпитале...

- Почему вы думаете, что нейроид не способен на такого рода действия? возразил Гэндзи. - Кто знает, как он оценивает наши человеческие взаимоотношения? У него ведь иные критерии. Да и вообще - кто знает, какие связи вырабатываются у него в этой хаотической структуре нейроидных сетей?.. - Он взглянул на часы. - К сожалению, мне пора идти...

Поклонившись, он исчез.

- Как все это интересно! - пропела Дорис, усердно, чертя знаки в блокноте.

Донесся мелодичный звонок. Уэйнрайт приложил к уху телефонную трубку, и лицо его сразу помрачнело.

- Большая неприятность, - сказал он. - Тепловоз с моим грузом разбился.

- Это, конечно, Гэнкай, - сказала Дорис.

- Не сомневаюсь, - сказал Уэйнрайт, набирая номер директора Цуру-Кюку-Умпан. - Алло... Мистер Мицукава, я вылетаю сегодня в семь десять... Страховую сумму перечислите на счет "Дженерал Атомик" в банке Ллойд Бразерс... Как это - выключился? Нет, я не собираюсь ожидать, пока вы разберетесь, мистер Мицукава... Это ваше дело, а не мое. Вы заверили меня, что ваш Электронный Князь не ошибается, - значит, это работа гэнкаевцев.

Голос в трубке зазвучал резче.

- В таком случае, мистер Мицукава, я предъявляю вам иск на пятьсот тысяч долларов. - Уэйнрайт положил трубку.

Дорис вскочила.

- Ох, Кит! Какая сенсация! Электронный Судья судит Электронного Князя!

- Разве судить будет Аманоивато? - ошеломленно спросил Уэйнрайт.

- Обязательно! - с энтузиазмом закричала Дорис. - Тем более что в деле замешан другой нейроид! И знаете что, Кит? - Ее вдруг осенило. - Я тоже буду участвовать в процессе! Вам же понадобится переводчик! Так вот я буду вашим переводчиком! Идет?

- Идет, - машинально согласился Уэйнрайт. Потом, спохватившись, добавил: - То есть, само собой, я буду вам весьма признателен, Дорис!

- Истец из компании "Дженерал Атомик"! - бесстрастный голос судьи Аманоивато звучал в белом сферическом зале, на этот раз заполненном публикой. Круглая площадка в центре зала, похожая на боксерский ринг, словно парила в воздухе. На площадке стояли четверо.

- Да, ваша честь, - машинально отозвался Уэйнрайт, поняв смысл обращения.

- Сайбанте, - шепнула Дорис.

- Сайбанте, - терпеливо повторил Уэйнрайт.

- Имеются ли у вас доказательства, что совершена диверсия, направленная на уничтожение вашей собственности?

- Да, Сайбанте, - Уэйнрайт говорил с трудом: ему все еще не верилось, что их с японцем рассудит машина.

Из большого кожаного портфеля он достал лист бумаги и подал секретарю Судьи. Тот, аккуратно расправив лист, ввел его в щель читающего устройства. На белом своде зала появилось четкое изображение текста. Бесстрастный протокол железнодорожной полиции. В тринадцать часов пятнадцать минут седьмого июля мобильным полицейским постом в районе разъезда Таруэгава-эки был услышан грохот и замечено темное облако. Сразу вслед за этим на пустынном шоссе появилась легковая автомашина, мчавшаяся с недозволенной скоростью от места катастрофы. Последовала гонка и перестрелка, водитель был убит, а автомашина врезалась в дорожный барьер. Водителем оказался мужчина 30-32 лет, не имевший при себе никаких документов.