Дмитрий Хабибуллин - Тот День

— Вот и все, теперь вам лучше отдохнуть, — склонилась над полковником Мария. — Присоединяйтесь к тому милому старикашке.

Полковник повернул голову. Откинувшись на спинке стула, у самой стены лаборатории, Шторн спал как ребенок.

— Вот засранец, — улыбнулся Соколов, и как бы в ответ прозвучало прерывистое сопение старика.

Все посмеялись, и Андрей было хотел методом «рота подъем» пробудить Арнольда, как его остановил задыхающийся от смеха Равиль.

— Ладно тебе полковник. Старый же человек, того гляди, сердце от страха замрет.

По-мальчишески раздосадовано, Соколов будить старика не стал, и не найдя себе другого занятия, развалился на соседнем с Арнольдом стуле. Доктора вернулись к микроскопам и через пять минут ария сна исполнялась уже дуэтом.

Последний образ, мелькнувший перед глазами засыпающего человека — образ Христа. Последние слова, донесшиеся из глубин памяти были слова храпящего по соседству немца:

— Малодушные найдут ответ именно в нем, — эхом отражалось в голове, пока сон не поглотил его целиком.

Полковник спал и пылающая в его сердце ненависть, породила странное видение.

Он слышал тишину…

Вокруг одинокого холма властвовала тишина и мягкий, замогильный покой. Не было слышно ни звука. Лишь изредка, как-то судорожно и боязливо поскрипывал крест, венчающий, словно корона ветхого правителя, пик холма… Некогда великий символ исполина и покровителя людей, ныне представлял собой жалкое зрелище: тусклый свет луны скользил по поверхности креста, как бы обнажая его наготу. Обнажая бесчисленные следы времени, испещрявшие тело знака людского. Довлеющее над крестом небо грозно и молчаливо взирало на обреченное распятье, от чего ржавый крест казался еще более жалким и беспомощным в преддверии неминуемого. Картина освещенного светом луны холма, одинокого стража времени и его узника, завораживала и привлекала взгляды немногочисленных путников. Рождая в их душе смуту и странную тревогу. Однако оглядываться назад было поздно. Поздно было и что-то исправлять. Бич тьмы и нового рождения приближался…

Он видел, как приближалась стихия…

Стихия буйствовала… Безумство ветра было за гранью, воздух был словно пропитан эманациями чистого зла и всепронизывающей ненависти. Все что стояло на пути стиралось, все что препятствовало потоку придавалось забвению… Чуткое ухо могло бы уловить едва слышный шепот ветра: «убить… низвергнуть… очистить…»

И, наконец, все было окончено…

Стихия добралась до одинокого холма, свидетеля прошлых эпох. Вечного зрителя, обрамленного короной былой эры — ненавистным ветру распятием… Мгновение, вновь тишина… Стихия будто предвкушая торжество, наслаждалась мигом. Лишь нарастающий, победоносный гул свидетельствовал о завершении пути. Рождении нового начала. И вой достиг своего апогея…

…Разорванный и вырванный насильно из земли знак слабости людской, разметан был на лиги вокруг холма. Проблески ржавого металла были видны среди груд, раздавленных ветром, окровавленных тел. Но скоро и этот свет исчез… Успев взглянуть на новый, чистый мир, погас навеки…

Пробуждение было резким. Кто-то тряс его плечо. Яркое видение еще стояло перед глазами, таких снов Андрей не видел никогда.

— Проспался? — послышался знакомый бас Арнольда, и полковник пожалел, что не подшутил над старым пройдохой.

— Ну, зачем трясти то? — гневно отбросил руку Шторна Соколов.

— Тише, тише. Ты два часа как без сознания. Наши доктора уже все проверили, — спокойно ответил Арнольд.

Полковник взглянул на часы. Действительно — было начало одиннадцатого.

— И? Каковы результаты, — подымаясь со стула, вяло поинтересовался Андрей.

— Мария с пареньком пошли еще что-то проверить, но пока что…

Арнольд запнулся на полуслове. О чем-то бормоча между собой, в лабораторию вернулись доктора. В руках они держали какие-то бумаги и с виду были не в духе. Ни слова не говоря, люди прошли к одному из больших микроскопов.

Отыскав что-то среди листов, Мария поместила под линзы аппарата одно из лежащих на столе стеклышек с капелькой крови. Через несколько минут, когда оба человека окончательно в чем-то убедились, Соколов услышал короткий диалог.

— Ничего, — произнесла Мария.

— Да, аппаратура не врет. Те же результаты мы получили в «химической».

Нервно отшвырнув бумаги, доктор Гирш повернулась и в этот момент на проходе появились молодые супруги.

— Мы что-то пропустили? — спросил юноша.