Дмитрий Хабибуллин - Тот День

Желание детей покинуть отчий дом не вызвало у него большого горя. Наоборот, он с радостью поддержал стремления своих чад. Ему было просто не выносимо заглядывать в глаза ребят. Прячась за маской заботливого отца, он едва дождался их совершеннолетия. Когда двери их семейного дома хлопнули за младшим, Димой, боль слегка разжала свою хватку. С того времени он, наконец-то, остался один. И только великие планы. Только страстное желание загладить свою вину теплило в нем искру жизни.

Вспоминая те горькие обрывки лет, полковник смотрел на неутихающую за окном бурю и думал, что судьба, наконец, преподнесла ему подарок. Шанс воплотить свои мечты.

Равиль вернулся через полчаса. Вернулся с хорошей новостью.

— Мы нашли его, — не без самодовольства произнес большой человек.

— Быстро, однако, — заметил полковник.

— Парень с крашеными волосами. Такое не пропустишь, — улыбнулся лаборант.

— Молодец, — коротко похвалила подчиненного Мария.

Здоровяк растаял и опустился на стул. Серебристый «барбют», скрывал его лицо, но Андрей готов был поклясться, что чувствует довольную улыбку Равиля.

— Тело в лаборатории. Я также велел доставить туда любого другого мертвеца для сравнительных тестов, — уточнил мужчина.

Мария кивнула и жестом призвала к вниманию.

— Подведем итоги, — начала доктор Гирш. — Внизу мы имеем два тела. Сравнив образцы тканей, жидкостей и крови с образцами одного из выживших, есть шанс, что мы найдем отклонения. Если нет — будем думать.

С рассуждениями женщины все были согласны.

— Ну что ж, приступим, — как полководец перед главным боем, Мария Захаровна бросила последний взгляд на темноту за окном и поднялась из-за стола.

Комнатка лаборатории была небольшой. Три хирургических стола. На двух лежали накрытые до пояса трупы. На полу и кое-где на стенах виднелись подтертые следы крови. На ближней кушетке лежал тот самый юноша с белыми волосами. На следующей — какой-то человек с обезображенным лицом.

Кроме доктора Гирш, Равиля, полковника и старика в комнате было еще два человека в защитных костюмах.

— Татьяна и Стас Невские будут нашими ассистентами, — представила молодых людей Мария.

Соколов пожал протянутую руку мужчины.

— Андрей Соколов, — кивнул полковник. — А это Арнольд Шторн, — указывая на склонившегося над каким-то аппаратом человека, добавил офицер.

Пожилой инженер был так занят изучением большого металлографического микроскопа, что на вновь прибывших совершенно не обратил внимания.

— Очень приятно, но мы вовсе не врачи, — прозвучал смущенно женский голос.

— Не беспокойтесь, мы все вам объясним. Все покажем, — снисходительно ответил Равиль.

Молодые люди были теми самыми супругами-путешественниками, о которых рассказывала Мария. Татьяна была школьным учителем, Станислав — биологом в Питерском НИИ.

Когда все мензурки были заполнены нужными растворами, электронные микроскопы включены и мирно загудели центрифуги, доктора и их помощники были готовы к работе.

— Товарищ полковник, — как-то подозрительно вежливо начал Равиль. — Не откажите нам в чести. Нам нужен образец для сравнения. Ваше тело сгодиться, — зловеще закончил лаборант.

— Ну, брось. Не пугай Андрея Михайловича, — улыбнулась Мария и мягко продолжила. — Нам ведь действительно нужно здоровое тело, а среди здесь присутствующих вы единственный кто не занят делом, и не… — оборвалась Гирш.

— Не что? — насупившись, спросил Арнольд.

— Не такого почтенного возраста, — выкрутилась Мария Захаровна.

Нехотя, полковник лег на свободную кушетку.

«Как крыса, какая-то, этот обрезанный прав». — Пронеслись в его голове неприятные мысли.

Полковник мало кому доверял, и перспектива лечь под нож озлобленного еврея восхищения не вызывала. Однако все страхи Андрея оказались напрасны. Мария, ее лаборант и молодые ассистенты оказались прекрасной командой. Гирш отдавала приказы Равилю, который в свою очередь быстро и четко объяснял молодоженам что делать, и что принести. Лишь дважды Татьяна обронила какие-то подносы, но большого вреда это не принесло. Станислав же и вовсе действовал удивительно слажено.

Минут через сорок, когда часы показывали восемь вечера, все было закончено. Полковник был изнеможен. Трижды кровь из вены, кусочки тканей, волосы, образцы жидкостей — казалось, доктора высосали его, как гигантские комары. Соколов чувствовал, как протестует его тело. Хотелось спать.