Дмитрий Хабибуллин: Тот День

— Заказываем, товарищи, заказываем, — одобрительно пробасил Соколов и подозвал очередного «гарсона» в кирзовых сапогах.

— Ну, раз молчите, то я, пожалуй, за вас товарищи выберу. Доверьтесь вкусу. — лукаво сказал Андрей офицерам, но судя по их лицам, ровно с таким же успехом можно было вести беседы со стульями на которых они сидели.

Меню, конечно же, было сущей импровизацией. К приезду штабного люда, Соколов отбирал грамотных поваров (в каждом созыве пара тройка таковых находилась), и давал установку придумать самые редкие, изощренные блюда.

— Итак, нам, пожалуйста… — начал Соколов.

И с каждым следующим наименованием челюсти генералов все больше грозились покатиться по полу.

Заказ полковника состоял из: порции тар-тара из тунца с клубникой и авокадо. Нескольких блюдечек с маринованными белыми грибочками, груздями и маслятами. Салата с тигровыми креветками и салата из краба и ананасов. Жульена из телячьего языка и шампиньонов, а так же: четырех порций пармской ветчины, коппы, брезаолы, и еще нескольких, совершенно необычных, напитков из свежевыжатых соков тропических фруктов, разведенных сливками и какао.

В завершении, полковник добавил:

— И, пожалуй, рябчиков нам.

— И рябчики есть? — внезапно ожил самый лысый, и, наверно, голодный генерал.

— Есть и рябчики, — перефразировал Соколов.

Когда принесли блюда и напитки, генералы слегка отомлели и разговорились.

— Нет, я действительно шокирован…

— Поразительно…

Начали делиться они друг с другом впечатлениями.

— Товарищ полковник, — тяжело прожевывая телятину, спросил генерал с орлиным носом, — так как же так? Как вы сумели часть то так преобразить?

— Ну, знаете, веяния нового времени. Да вы еще многого не видели, — ответил Соколов.

Поперхнувшись рябчиком, один из генералов разразился кашлем.

Покончив с трапезой, офицеры вальяжно откинулись на стульях и закурили. Им явно не хотелось уходить, однако, напомнив про их же обязательства, Соколов все же вынудил генералов выбраться из-за столов.

Экскурсия продолжилась и преподнесла инспекторам еще несколько сюрпризов. Местный клуб, вовсе не похожий на место, где солдаты скучающе перекидываются картами и домино. Здание было разукрашено граффити и внутри оформлено, как заправский клуб: с шестами для стриптизерш и довольно богатой светомузыкой. Тысячи диодов разных цветов, смонтированные руками умельцев, покрывали чуть ли не всю площадь армейского клуба. Барная стойка — не что иное, как железное брюхо старой ракеты.

— Товарищи, мы еще зайдем сюда. Только вечером. — многообещающе заверил Соколов, и генералы заулыбались.

Далее был медпункт, больше похожий на жилище кого-то из родни графа Цепеша.

Черные стены, странные знаки, красные простыни кушетки — генералы там не задержались.

— Каким-то сектантством попахивает, — боязливо отметил очкастый генерал.

— Ну что вы, какое сектантство. Просто краски другой не было. Вы же знаете, финансирование штука довольно редкая. — ехидно пожаловался полковник.

Представление Андрея Михайловича затянулось до заката и подходило к концу. Генералы были измотаны, и не только физически. Воинская часть Соколова была отличным средством психической дезориентации. Кроме вышеописанных объектов генералы посетили и разукрашенные всеми цветами радуги шахты старинных ракет, и малиновые комплексы С-300, и вольеры с белыми пуделями, которые по уверению Соколова, «отличные разведчики и чуткие псы».

В общем, первый день проверочных работ полковнику понравился, и последующая неделя выдалась не менее интересной. Два дня штудирования его сумасшедшей документации, затем — три дня веселых учений. И, наконец, последняя ночь — когда Андрей заставил генералов поползать по болотам вслед за разведгруппой, в то время как весь прочий личный состав придавал части нормальный вид.

Отклеивались черные листы со стен медпункта, закрашивались белым обода ракетных шахт, демонтировались карусели, столовая преображалась в столовую, клуб — в армейский клуб. Одним словом, когда генералы измотанные и перепачканные грязью, вернулись на рассвете в часть, их психика окончательно дала трещину. С воплями и трехэтажными матюгами побежали офицеры будить своих водителей, залезли в машины и были таковы. Утром двадцать восьмого числа генеральские зады поехали домой.

Так обычно заканчивалась любая проверка части Андрея Михайловича, и прочий офицер посчитал бы это сущим баловством, но Андрей же, к своим представлениям относился серьезно.