Дмитрий Хабибуллин: Тот День

Машины остановились на строевой площадке. Словно по команде открылись двери, и, надменно вытаскивая одну ногу за другой, из машин вывалились одинаково низкие генералы. Всего их было четверо. Четыре начальствующих лица.

«А точнее — ряхи», — презрительно подумал Соколов.

Полковник разительно отличался от усредненного образа старшего офицера. И не только умственно, но и внешне. В отличие от столичных штабистов, Андрей Михайлович был подтянут, и, не смотря на свои пятьдесят, без единой рыхлинки. Его черные волосы, едва тронутые сединой, были густы и по-молодецки переливались на солнце. Болезни тоже обходили его стороной, и единственным его недостатком была небольшая хромота на правую ногу — следствие тяжелого перелома в незапамятные времена. В остальном же — хоть в космос отправляй. Нет, не был он спортсменом, да и зарядку делал, только когда не лень. Просто полковник был другой. Чистой породы.

Генералы выгрузили свои телеса из автомобилей.

«Очкарик, лысый, орлиный нос, и самый толстый», — для себя разделил прибывших полковник.

Секунд через пять после высадки на плацу, когда Соколов, уже было, хотел начать приветствовать офицеров, их начальствующие лица сменились удивленными гримасами. И удивление их вызвало не что иное, как большая, ядовито-желтая карусель, установленная прямо позади плаца. Это был первый сюрприз из года в год, веселящий полковника. Аппарат работал, и шум двигателя заглушал счастливые выкрики солдат, разъезжающих по кругу на всевозможных деревянных лошадках, оленях и антилопах гну.

Дабы заполнить возникшую паузу, Андрей со всей подобающей серьезностью козырнул и отрапортовал:

— Начальник части противовоздушной обороны при Шаталовском разведывательном авиаполку, полковник Соколов Андрей Михайлович, рад приветствовать вас, товарищи генералы.

Один из дядек, тот, с орлиным профилем, отошел быстрее всех. Он грозно раскашлялся и спросил:

— Товарищ полковник, что за клоунада у вас на территории?

— Никак не клоунада, товарищ генерал. Все по уставу. У парней свободное время. Вот, заполняют досуг. — гладко парировал полковник, и чуть помедлив, крикнул бойцам на каруселях:

— Сержант Старыпин, давай отбой. Всех на плац.

— Отбой, — донеслось до генералов, и слажено, без единой заминки, отряд, численностью человек в тридцать, сполз с подиума аттракциона, подбежал к площадке и выстроился на плацу.

— А где же остальные? — позабыв о стандартном приветствии, спросил второй, самый лысый генерал.

— Товарищ генерал, остальной состав части трапезничает. Мы не знали о вашем прибытии, — подыграл полковнику сержант.

— Ну что ж, карусели, так карусели. — сказал третий генерал в очках.

— Действительно, запрета нет. — подтвердил тучный человек с большой звездой.

Направившись в сторону столовой, генералы еще не знали, что карусели на плацу — это еще цветочки изощренной фантазии Соколова.

Здание армейского питания находилось в сотне метров от центра части, рядом с административным корпусом. Снаружи выглядело оно простенько, и неподготовленный человек подвоха ожидать никак не мог.

Первые следы изумления на лицах инспекции появились сразу же на входе в столовую. На проходной, за деревянным стендом, стоял человек во фраке и с белой бабочкой. Да, то был самый настоящий мажордом, со всеми подобающими атрибутами, и единственным свидетельством его воинского положения были ефрейторские погоны поверх фрака.

— Генералам столик, пожалуйста, — вежливо попросил Соколов.

И генералы опять, как в случае на плацу, потеряли дар речи.

— Секундочку, — сказал ефрейтор и чуть помедлив, добавил, — двадцать третий столик товарищи, вас проводят.

Тут же подбежал человек в кирзовых сапогах и белоснежным полотенчиком через руку и незамедлительно провел офицеров к их столику.

Москвичи по-прежнему молчали и с видом умалишенных осматривали уютный ресторанчик, который снаружи так сильно походил на обыкновенную армейскую столовую.

Помещение было оформлено в самых лучших традициях ресторанного дела. В стиле харчевни середины девятнадцатого века. За годы издевательств над приезжими офицерами, Соколов накопил приличную коллекцию старинной утвари и массивных элементов декора. Народ в России пьющий, и за пару бутылей первача деревенские охотно давали на прокат давнишнее барахло.

Выложенный деревом пол, резные столики, на многочисленных полочках — старинные самовары. Освещение — масляные лампы. Над главным входом — массивные оленьи рога. Кроме этого: расписанные местными умельцами стены и даже пепельницы ручной работы. Конечно, вся эта красота, по факту отъезда проверяющих демонтировалась и возвращалась законным владельцам. Но генералы то этого не знали. Да и кто мог бы подумать, что все это лишь для потехи.