Александр Фед - Ариадна обрывает нить

Впрочем, если старт звездолёта, от верхней площадки разгонной горки до выхода его в открытый космос можно, вполне оправданно, назвать молниеносным, то набор скорости на термоядерном топливе проходил медленно, постепенно, километр за километром в секунду, но главное – верно и неотступно, стремясь угнаться за световым лучом.

Впрочем, такие субсветовые скорости становились реальностью, когда в струю раскалённого гелия, исходящего из рабочей зоны термоядерного реактора, помещали гранулу антивещества. По краю, вытянувшегося на тридцать метров, параболического зеркала отражателя активизировались излучатели, но уже электронного зеркала, уходящего на десятки километров, словно хвост кометы.

Конечной целью, процесса аннигиляции гранулы антивещества с гелием, был мощнейший поток фотонов, уплотнённый многокилометровым зеркалом электронного отражателя и разгоняющий корабль до около световых скоростей.

Впрочем, всё это ожидало своего срока – момента выхода звездолёта за пределы пояса астероидов и орбиты величественного Юпитера, способного вторгнуться в любые, самые смелые планы, своими гравитационными полями.

Впрочем, всё выше перечисленное: старт, разгон, отработавшие баки «Энергий», термоядерный и фотонный двигатели, – всё это было в будущем, пусть и не столь далёком.

В данный момент, «Нить Ариадны» грозно возвышался на самом верху циклоидной трассы, почти на полукилометровой высоте. Внизу, в двух километрах от мыса, на не так давно построенных трибунах, предназначенных специально для наблюдения за стартом звездолёта, расположились многочисленные зрители.

Впрочем, кроме сидячих мест, там было всё необходимое: комментаторские кабины для ведущих телеканалов мира; места для почётных гостей и журналистов; сектор для друзей и родственников астронавтов.

Однако, все перечисленные наблюдательные пункты меркли на фоне громады амфитеатра трибун для тех счастливчиков, которым достались билеты на самое грандиозное событие в истории человечества.

На краю самого мыса расположились постройки служб наземного обеспечения старта звездолёта. Непосредственно, под первой опорой, на которой была установлена стартовая платформа с «Нитью Ариадны», виднелись входы в подземные бункеры спасательных команд, отвечающих за безопасность экипажа, в случае любых непредвиденных ситуаций.

Вокруг мыса, на котором разместился стартовый комплекс с установленным на нём звездолётом, за линией ярко красных буев покачивались на волнах многочисленные лодки, катера, яхты и прогулочные суда, на которых разместились желающие увидеть старт «Нити Ариадны», с более выгодного ракурса. В небе зависли три вертолёта, образуя огромный треугольник, вписывающий в себя громаду стартовой «горки».

Появившийся из-за поворота, автобус с экипажем быстро преодолел расстояние от трибун до огромной опорной колонны стартового комплекса, скрывающей в себе кабины нескольких подъёмников.

Десять человек, с небольшими чемоданчиками в руках, покинули автобус и направились к дверям скоростного лифта, который помог им подняться к платформе с установленным на ней звездолётом.

Через две минуты подъёма, двери лифта раскрылись, выпуская экипаж на бетонную площадку, поднявшуюся над землёй почти на полукилометровую высоту. Перед ними, возвышался звездолёт, от которого их отделяла небольшая, но довольно крутая лестница, ведущая в серебристый диск «Нити Ариадны».

Увенчанный тёмным куполом и обременённый двумя огромными ракетоносителями «Энергия», он поражал, подавлял своими размерами. Впрочем, в сравнении с его могущественным корпусом, даже они теряли свою величественность.

С огромного телеэкрана, составленного из сотен более мелких, но так же весьма внушительных размеров, установленного перед трибунами со зрителями, наблюдающими старт корабля, астронавты в последний раз помахали руками землянам и исчезли в корпусе звездолёта. Трап плавно отошёл в сторону, а люк «Нити Ариадны» закрылся, отгородив экипаж от всего мира надёжной, бронированной стеной.

Собравшаяся на смотровой площадке, толпа зрителей притихла в ожидании. По громкой связи объявили пятиминутную готовность. Купол звездолёта, до этого момента непроницаемо тёмный, вдруг, окрасился в ярко фиолетовый цвет, вызвав волнение на трибунах и кораблях.

– Зажигание включили, – пояснил пятилетний мальчишка, сидящий на плечах у своего отца. – Сейчас с тормозов снимут и покатят по горке на санках.