Array Полдень XXI век - Полдень XXI век 2003 №4

И. вытянул руку и слегка поцарапал лезвием существо, но оно никак себя не проявило, продолжая свои задумчивые поиски. И. победно улыбнулся и произнес лукаво:

— Видимо, он ищет в себе божественные зерна.

Великий отодвинул И. и шагнул вперед.

— Ты слышишь меня?! — громко спросил он у существа. Обезьяна не ответила.

— Ты слышишь меня, несчастный?! — повторил он свой вопрос. Обезьяна засунула руку в рот и стала грызть пальцы.

— Он нас не слышит и не видит, — сказал И. — Он не знаком с людьми и не может их воспринимать.

— Ты прав, пожалуй, — с грустью сказал Великий. — Он совершенный дикарь.

— Он не дикарь, — возразил И. — Он никто. Дикарь кинулся бы на нас и попытался убить, а ему все равно. Он даже не животное, он пустота. Если в нем и было что-то изначально, то оно не проросло.

Великий кивнул гвардейцу.

Гвардеец подошел к обезьяне, собрал, чтобы не мешали, в пучок ее волосы и коротким движением меча отсек голову.

Они вылезли из кувшина, Великий потребовал подать сока, и они его пили и с удовольствием морщились от нестерпимой кислоты, заглушавшей, как им казалось, этот тяжелый запах.

Затем они продолжили.

Во втором кувшине сидела точно такая же обезьяна, что и в первом, и ее тоже пришлось убить.

В третьем, четвертом и пятом тоже.

Великого тошнило от запаха крови и содержимого кувшинов, голова отяжелела, а к постыдной подколенной дрожи прибавилась еще и ручная, но ее Великий уже не пытался скрыть.

Ощущение беды продолжало сгущаться.

В шестой кувшин, видимо, когда-то заползла змея, ее кожу нашли на самом дне под слоем засохших отходов. А находившееся в кувшине существо омерзительно корчилось, извивалось на полу, шипело и пыталось укусить вошедших, выбрасывая в их сторону подозрительно длинный язык. Гвардейцу пришлось потрудиться — человекообразная змея ловко уворачивалась от его выпадов и плевалась черной слюной. Воин рассвирепел, проткнул человеку-змее горло, выпустил кровь и принялся рубить его в куски. В шестом кувшине Великий чуть не лишился чувств и не упал, но И. предусмотрительно поддержал его за плечи.

После шестого кувшина они сделали перерыв и долго отдыхали, сидя на земле.

В седьмом кувшине не воняло. На дне, утонув в толстом слое рыжей пыли, лежал скелет. По стенам проросла невысокая остролистая трава и кувшин походил на мохнатый изнутри шар.

— Почему он такой маленький? — спросил Великий. — Он карлик?

— Он просто не успел вырасти. — И. присел возле скелета на корточки и опустил руки в пыль, как в воду, и стал ими шарить по полу. — Так я и предполагал. — И. вытащил из пыли змеиную кожу. — Он не карлик, он ребенок. В эти два кувшина как-то заползли змеи, этого змея убила, а тот, вероятно, сам стал ею. Людей рядом с ним не было…

— И он стал подражать змее, — раздраженно закончил Великий. — И ничего божественного… Я понимаю. Ты выиграл наш спор…

— Еще один кувшин, — И. тронул скелет сапогом и тот рассыпался в мелкие белые косточки. — Надо закончить все это дело.

— Я не думаю…

— Надо все-таки закончить. По-другому нельзя.

— Ты выиграл, и я дарую тебе Предгорье и право на владение, — торжественно сказал Великий. — Отныне ты…

— Вскроем восьмой кувшин, я осмелюсь на этом настаивать! — И. никогда не перебивал Великого два раза подряд. — Вскроем!

Восьмой кувшин оказался пуст. В нем не было ничего. Великий, И. и одуревший гвардеец стояли в кувшине и растерянно смотрели по сторонам.

— Может, мы забыли сюда его поместить? — спросил И., впрочем, довольно неуверенно.

— Шесть лет назад здесь еще кто-то был, — ответил Великий. — Последняя чистка показала, что все на месте. И это… — Великий указал на покрытый грязью пол. — Это откуда-то взялось?

— Печати точно целы? — И. подошел к стене кувшина и стал ее внимательно рассматривать.

— Я поднимусь, посмотрю. — Великий выскочил из кувшина и спешно поднялся по мостикам к его горловине.

Прикрученная к решетке золотой проволокой печать была нетронута — так, как он и предполагал. Великий сорвал ее и внимательно осмотрел потемневший свинец, поворачивая его и так и сяк на солнце и убеждаясь в том, что печать за прошедшие годы никто не тревожил. Сверху было видно, как на дне копошится гвардеец, расковыривая по приказу И. донную грязь.

Великий попробовал приподнять решетку, но напрасно, она прочно вросла в насыпанный между кувшинами грунт, и Великий едва не сорвал себе сгину. Он присел на горловину кувшина — он ощущал усталость и безразлично ему хотелось спать.