Евгений Рубаев - Серая шапка

Но, по наблюдению Аркадия, он приврали — когда они общались за столом в ресторане, то называли друг друга совершенно простыми именами. Причём вульгаризируя их. Как они друг к другу обращались, Аркадий точно не помнил, лишь смутно брезжилось типа «Людка, Надька!» Но здесь, ничего не поделаешь, приходилось играть на чужом поле и принимать предлагаемые правила. Все эти Э… сгоношили на стол сервировочку. Причём было обилие хрусталя и коньяка, а из закуски — только коробка шоколадных конфет. Когда в стену постучал сосед, требуя уменьшить музыку, все порешили, что пора ложиться спать. Кровать от импортного гарнитура была столь широка, что они все уместились на ней. И пошла кутерьма! Распаленные морячки не давали покоя Аркадию до утра. Наутро, когда он проснулся, подружек не было, на столе валялась записка: «Мы на работе. Опохмелиться в холодильнике!»

Аркадий открыл могучую дверцу высокого импортного холодильника, названия которого он не смог даже разобрать. Написано было, очевидно, по-фински. В огромном чреве стояла початая бутылка коньяка. Закуски не было никакой! Аркадий с отвращением отодвинул коньяк, хорошо рассмотрел пустоту холодильника, даже заглянул в морозилку. В морозильной камере сиротливо стояли ёмкости для льда и более ничего! Он подумал: «Ладно, сварю кашу или макароны!» Но ничего, из чего можно варить пищу, в доме не существовало! Консервов тоже не было! Попив воды из-под крана, Аркадий стал смотреть по телевизору попеременно два скучных канала. Приличных книг в доме не было. Очевидно, хозяин дома был помполит на судне. Вся литература была какого-то учебно-политического характера. Что самое удивительное, телефон тоже не работал! Он хотел было выбраться на улицу через окно — перспектива, учитывая, что этаж был лишь второй, была. Но, во-первых, он не знал, куда идти в этом закрытом для въезда посторонних городе. Во-вторых, даже если он попытается пересечь КПП на автобусе, его непременно арестуют, так как никакого разрешения на въезд сюда он не имел. Поэтому оставалось только одно: ожидать своих тюремщиц. Он смотрел нудное телевидение, дремал иногда. Время тянулось очень медленно.

Но всё когда-то кончается, наконец, в двери раздалось шебуршание, и в квартиру стайкой ввалились шумные и весёлые вчерашние знакомые. Все трое были в комплекте! Не обращая внимание на возгласы приветствия, Аркадий ринулся к их сумкам, выглядевшим подозрительно скромно. В сумках были сигареты, коньяк и какие-то предметы женского туалета. Возгласы подружек были примерно такого рода:

— Арно! Мы тебе курить принесли, хороших сигарет!

— Я не курю! — простонал пленник.

— Разве? — почти хором удивились подруги. — А нам показалось, что ты любишь курить!

— Я жрать люблю! — простонал пленник, — Элеонора, давай отправляй меня назад, в Мурманск!

— Арник! Мы же договорились о встрече с начальником радиостанции!

Проказницы не уточнили, что договор был только лишь между ними и Аркадием. Он же понял, что они договорились с самим начальником, поэтому обречённо промямлил:

— Ну, это меняет расклад. А, пожрать могли бы принести, хотя бы!

— А вот!

Эльвира развернула пропущенный страдальцем пакет, и компания набросилась находившиеся в нём пирожки из общепита. Пирожков оказалось неожиданно мало. Аркадий с голода заглотал большой кусок. У него начала развиваться икота, но пока он бегал на кухню и совершал судорожные глотки, с пирожками было уже покончено. Он выжидающе пошуршал пакетом и разочарованно стал смотреть на хозяйку квартиры. Та не преминула отреагировать и воскликнула:

— Что же мы медлим! Давайте выпьем, вы, что, сюда жрать пришли?

Пока пили коньяк, несчастный Аркадий пытался выяснить перспективы ужина, но он был резко прервали:

— Не будь таким плотоядным! Мы будем сыты любовью!

Началась вчерашняя кутерьма. Секс царил прямо по масштабам запрещённых порнофильмов! Лишь изредка участники оргии прерывались на распитие коньяка. Эльвира приободряла:

— Пей, Арлекино, коньяк поднимает потенцию!

Сон от усталости, наконец, свалил героя-любовника. Он уже не ведал, что там подружки выделывали с ним, пока он спал. Но сны снились ему суперэротические!

Когда он проснулся, на столике была новая записка, но с тем же содержанием. Аркаша обречённо выглянул в окно. Там всё было по-старому. Небритая щетина начинала чёсаться. День прошёл точь-в-точь похожий на предыдущий. Голод, вроде бы, стал даже привычным. Он уже не пытался искать съестное в этом доме. Всё время, в отупении, он смотрел с лоджии на открывающийся взору пейзаж. Дом стоял на окраине, хотя, судя по размеру города, здесь всё было окраиной, пейзаж представлял собой лысые сопки Заполярья, то есть был весьма унылым и навевал дикую тоску. Надежды, что шабашник на «Жигуле» вернётся и перевезёт его в багажнике назад, становилось всё меньше. Настроение у пленника было хоть вой!